Путешествие по ту сторону. Екатерина Островская

крыльца. Сименко обнял и похлопал по спине Бачиева и Али. Потом махал рукой вслед отъехавшим автомобилям. Но его буквально распирало от счастья. Распирало так, что, едва вступив на ступени крыльца, он крикнул громко:

      – Йес!

      Потом, войдя в офис, повторил:

      – Йес! – И добавил: – Мы их сделали!

      Хлопали двери кабинетов, к приемной спешили сотрудники и сотрудницы в коротких юбках. Все понимали: свершилось нечто значительное и важное для всех.

      – Ну как? – спросила Кристина.

      – Все подписано! – объявил Сименко. Затем показал на Алексея: – И подписано только благодаря этому замечательному парню. Сегодня он – номер один!

      Эдуард Борисович схватил Верещагина за запястье и поднял его руку вверх, как делает рефери на ринге, объявляя победителя упорного боя.

      Все начали аплодировать, а Кристина даже крикнула: «Ура!»

      Сименко не мог успокоиться, даже когда вернулись в его кабинет.

      – Все! Все! Наконец-то большое дело! Спасибо тебе! Проси у меня что хочешь. Оклад, разумеется, я тебе увеличу. «Мерс» мой забирай прямо сейчас. Дарю!

      Тут Эдуард Борисович задумался и негромко произнес:

      – Лучше я тебя со своей семьей познакомлю.

      И быстрым шагом направился к выходу, добавив:

      – Сгоняю-ка я в аэропорт и провожу их до трапа. А ты дожидайся меня.

      Оставшись один, Алексей посмотрел на кувшин, на вазу, на листки с расчетами, разбросанные по столу Сименко. Потом сел в кресло генерального: сегодня он мог себе позволить такую наглость – контракт с узбекской фирмой подписал именно он, а не Эдуард Борисович. Но, если честно, Верещагин ни на что не претендовал: ни на высокий оклад, ни на должность, ни на роскошный автомобиль. Ему хотелось только одного – оказаться в кругу общения своей любимой. А там уж придется рассчитывать только на свои силы.

      Находиться в одиночестве в чужом кабинете долго показалось неудобным – как бы кто из сотрудников не упрекнул его в завышенных амбициях, и Алексей вышел в приемную. А офис гудел, как потревоженный улей, и гул этот был радостным. Секретарша при появлении Леши резко поднялась – очень стремительно, чего обычно не делала даже при появлении Сименко. Когда входил Эдуард Борисович, она поднималась медленно и томно, выгибала спину, а могла и вообще не встать, если занималась чем-то важным, требующим внимания и сосредоточенности, – например, раскладыванием пасьянса «паук».

      – Вы чего-нибудь хотите, Алексей Васильевич? – промяукала девушка, показывая глазами, что готова исполнить любую, даже самую невероятную просьбу.

      Он покачал головой и направился в свой кабинет. Верещагин понимал, что сегодня произошло, – за этот день, за несколько наполненных разговорами часов фирма, которую Леша представлял, заключила договор, сулящий получение до конца года прибыли в полсотни миллионов долларов. Сименко накануне разоткровенничался и мечтал только о десяти, но объем поставок оказался настолько огромным, что поначалу Эдуард Борисович подумал, что ослышался:

      – Как