Путешествие по ту сторону. Екатерина Островская

сейчас или осень. Даже этот разговор пустой, если он не принесет результатов.

      – Будем стараться, чтобы… – начал Сименко.

      Но Бачиев уже не смотрел на него. Он потрогал кальян и произнес:

      – Теперь о деле.

      И тут же начал говорить Али:

      – Мы собираемся продавать наш хлопок в Европе…

      И тоже потрогал кальян.

      Эдуард Борисович решил воспользоваться паузой и сказал:

      – Это понятно. А каков объем подписанных вами контрактов?

      Оба гостя промолчали, словно не расслышали. Но Али посмотрел на Алексея.

      – Что вы знаете о хлопке?

      – Ничего, – признался Алексей, – только то, что хлопок хлопку рознь. Но считается, что узбекский хорошего качества. Цены на хлопок крайне неустойчивы – могут в течение пары недель взлететь до двух долларов за фунт, а потом упасть почти до одного. Основным мировым экспортером являются Соединенные Штаты, а основным потребителем – Китайская Народная Республика, которая аккумулирует мировые запасы. Узбекистан поставляет свой хлопок в Китай, но Китай платит за него не много. Но если вы собираетесь что-то везти в Европу, значит, вам удалось каким-то образом обойти европейскую конвенцию, запрещающую приобретать среднеазиатский хлопок из-за использования на плантациях детского труда. В противном случае ни один порт в Европе не примет судно с хлопком под разгрузку или для транзитной перевалки. Крупные судоходные и страховые компании не станут связываться с подобными контрактами, потому что процент риска очень высок.

      – Сейчас почти никакого, – произнес Али.

      – Но риск все-таки существует, – включился в разговор Эдуард Борисович.

      Али посмотрел на Бачиева, а тот улыбнулся и произнес:

      – Это не кальян. Это то, что продают в Турции дуракам.

      После чего поднялся и кивнул своему спутнику:

      – Кетяпмиз бу ердан!

      Али быстро вскочил, и оба они, не прощаясь, направились к двери кабинета. Али взялся за ручку двери.

      – Я что-то не понял… – удивился Эдуард Борисович. – Мы же еще не ничего не обсудили. И мы вам не сообщили наши условия.

      – Не надо ничего сообщать, – улыбнулся Али, открывая дверь перед Бачиевым, – мы не будем иметь с вами никаких дел. Поищем надежных и серьезных перевозчиков – у нас уже есть отличные предложения.

      Оба узбека вышли. Сименко посмотрел на Алексея. Лицо Эдуарда Борисовича было багровым.

      – Что этот гад сказал? – прошептал он, едва сдерживаясь, вероятно, чтобы не выругаться.

      – Он только сказал: «Уходим отсюда!» – тихо ответил Верещагин и бросился из кабинета.

      Гостей он догнал у самого выхода из здания. Подбежал, но не стал становиться у них на пути. Наоборот, даже приоткрыл дверь перед ними.

      – Простите, – произнес он по-узбекски, – но договор этот буду вести я, а не наш генеральный. Вас смущают небольшие обороты нашей компании? Зато мы никогда не разеваем рты на чужой плов, а потому у нас нет врагов.

      – А если они вдруг появятся? – спокойно ответил Бачиев, выходя на крыльцо. – Что, если