Улисс из Багдада. Эрик-Эмманюэль Шмитт

потому что были курдскими, другие – фривольными, третьи – христианскими. Комичнейшим образом издания эти, смыкаясь в крайностях – и религиозные проповеди, и эротические сказки, – на взгляд баасистской цензуры, пересекали одну и ту же красную линию – линию провокации, так что епископ Боссюэ и маркиз де Сад оказывались собратьями по несчастью, обреченными гореть в аду на соседних вертелах. Благим следствием охоты на книги, организованной партией, было то, что папа собрал отличную коллекцию, поскольку для отлучения книги достаточно было малости: лучшее из европейской литературы – французские эссеисты, испанские поэты, русские романисты, немецкие философы, а также, на двух этажерках, детективы Агаты Кристи – поскольку Ирак некогда был под британским владычеством, следовало избавиться от самой знаменитой английской писательницы.

      Открыв мне доступ к своему тайнику, отец довершил или, вернее, приступил к моему образованию. Гордясь своей страной, любя ее богатую тысячелетнюю историю, говоря о Навуходоносоре так, как будто виделся с ним накануне, он ненавидел правящий режим и был уверен, что, спасая эти фолианты, сохраняет, вопреки Саддаму Хусейну, которого считал узурпатором, иракскую традицию, цивилизацию эрудитов, которая изобрела письменность и жадно интересовалась иноземными культурами. Он называл подпольную библиотеку своим «карманным Вавилоном», ему казалось, что она воспроизводит – в миниатюре – Вавилонскую башню, к которой стекались некогда любопытствующие со всего света, паломники, говорившие на многих языках.

      С этого дня во мне открылся вкус к чтению – или к свободе (одно другого стоит), – я провел юность, разоблачая то промывание мозгов, то вранье, которым нас мучили в лицее, и защищаясь от него, пытаясь выучиться думать иначе, по-своему.

      Сестры выходили замуж. Тогда же я открыл, что, живя среди девчонок, сам не являюсь таковой. Потому что у девчонок лишь одно на уме – выйти замуж. Это просто наваждение: воображать идеального возлюбленного, а потом, заполучив жениха, готовиться к церемонии. После свадьбы они даже покидают родной дом – вот до чего доходит, – чтобы посвятить себя браку – не мужу, потому что у представителей мужского пола есть дела и кроме этого: он работает, беседует, встречается с друзьями за мятным чаем, играет в кости, в домино, в шахматы. Да, так уж устроены девочки, и моих сестер не миновала обычная женская участь.

      Семья расширяется, стонала мама. Слезы текли по ее щекам, и это означало: дом пустеет. Однако она не знала, насколько была права, никоим образом не подозревая, что наша библиотека – «карманный Вавилон» – тоже пустела, потому что отец мой, скромный служащий, презирая опасность, распродавал изъятые книги, чтобы оплачивать очередную свадебную церемонию.

      У меня уже было два зятя – Азиз и Рашид, а также двое племянников и племянница, когда в августе 1990 года Саддам Хусейн развязал войну против Кувейта.

      Эта авантюра провалилась, а старшие сестры надели черные покрывала, ибо их мужья погибли в боях. Овдовев, они вскоре вернулись домой со своими детьми. Отец под