Басни. Иван Крылов

моих,

      Что добровольных жертв таких

      Бывали многие в истории примеры?

      Итак, смиря свой дух,

      Пусть исповедует здесь всякий вслух,

      В чем погрешил когда он вольно иль невольно.

      Покаемся, мои друзья!

      Ох, признаюсь – хоть это мне и больно —

      Не прав и я!

      Овечек бедненьких – за что? – совсем безвинно

      Дирал бесчинно;

      А иногда – кто без греха? —

      Случалось, драл и пастуха:

      И в жертву предаюсь охотно.

      Но лучше б нам сперва всем вместе перечесть

      Свои грехи: на ком их боле есть,

      Того бы в жертву и принесть, —

      И было бы богам то более угодно».

      «О царь наш, добрый царь! От лишней доброты, —

      Лисица говорит, – в грех это ставишь ты.

      Коль робкой совести во всем мы станем слушать,

      То прийдет с голоду пропасть нам наконец;

      Притом же, наш отец,

      Поверь, что это честь большая для овец,

      Когда ты их изволишь кушать.

      А что до пастухов, мы все здесь бьем челом:

      Их чаще так учить – им это поделом.

      Бесхвостый этот род лишь глупой спесью дышит

      И нашими себя везде царями пишет».

      Окончила Лиса; за ней, на тот же лад,

      Льстецы Льву то же говорят,

      И всякий доказать спешит наперехват,

      Что даже не в чем Льву просить и отпущенья.

      За Львом Медведь, и Тигр, и Волки в свой черед

      Во весь народ

      Поведали свои смиренно погрешенья;

      Но их безбожных самых дел

      Никто и шевелить не смел.

      И все, кто были тут богаты

      Иль когтем, иль зубком, те вышли вон

      Со всех сторон

      Не только правы, чуть не святы.

      В свой ряд смиренный Вол им так мычит: «И мы

      Грешны. Тому лет пять, когда зимой кормы

      Нам были худы,

      На грех меня лукавый натолкнул:

      Ни от кого себе найти не могши ссуды,

      Из стога у попа я клок сенца стянул».

      При сих словах поднялся шум и толки;

      Кричат Медведи, Тигры, Волки:

      «Смотри, злодей какой!

      Чужое сено есть! Ну, диво ли, что боги

      За беззаконие его к нам столько строги?

      Его, бесчинника с рогатой головой,

      Его принесть богам за все его проказы,

      Чтоб и тела нам спасть и нравы от заразы!

      Так, по его грехам, у нас и мор такой!»

      Приговорили —

      И на костер Вола взвалили.

      И в людях так же говорят:

      Кто посмирней, так тот и виноват.

      Собачья дружба[33]

      У кухни под окном

      На солнышке Полкан с Барбосом, лежа, грелись,

      Хоть у ворот перед двором

      Пристойнее б стеречь им было дом;

      Но как они уж понаелись —

      И вежливые ж псы притом

      Ни на кого не лают днем, —

      Так рассуждать они пустилися вдвоем

      О всякой всячине: о их собачьей службе,

      О худе, о добре и, наконец, о дружбе.

      «Что может, – говорит Полкан, – приятней быть,

      Как

33

В басне содержится намек на раздоры между членами Священного союза, вспыхнувшие на Венском конгрессе 1815 г. Бывшие союзники настолько поссорились, что готовы были защищать свои интересы силой оружия. Австрия, вступив в сговор с Англией и Францией, выступила против России и Пруссии.