Царство медное. Елена Ершова

неуловимое, что витало в воздухе (запах?) почему-то настойчиво кричало об обратном.

      В конце концов, он сдался и положился на судьбу.

      Они двинулись вглубь леса.

      Стресс прошедшего дня давал о себе знать, и тело Виктора постепенно налилось свинцовой усталостью. Ноги двигались с трудом, хотелось есть и спать. Близость Яна усугубляла положение: невидимая сила пригибала Виктора к стылой земле, и он тащился как старая кляча на бойню.

      Ян шел, сильно ссутулившись, спрятав подбородок в узкий воротник, стараясь не коснуться заиндевевших металлических застежек. И вскоре он начал сдавать. Виктор заметил это не сразу, так как и обычная походка Яна была походкой больного человека. Сначала Ян замедлил шаг, потом и вовсе стал подволакивать правую ногу, отчего вмятины в насте получались неравномерными.

      – Кровь не останавливается, – резюмировал Виктор.

      Ян кивнул.

      – Нужно восстановить силы. Грядет ночь.

      – Почему ты думаешь, что твои… гм… васпы не будут искать нас ночью? – спросил Виктор.

      – Ночью васпы спят, – объяснил Ян. – Разве люди не делают того же?

      Виктор сплюнул. Ему показалось, что васпа улыбается.

      Вскоре подошвы стали слегка погружаться в почву. Хотя к вечеру мороз крепчал, Виктор отчетливо слышал хлюпанье под ногами.

      – Не знал, что здесь болота, – обратился он к своему спутнику. – Когда мы шли к цитадели, ничего подобного не обнаружили.

      – Болота подступают с запада, – пояснил Ян. – Здесь они совсем мелкие. Все равно опасно. Те приходят из глубоких.

      – Кто? – спросил Виктор.

      Ян не ответил ему. Вместо этого указал вперед.

      На пригорке лежал Дерек. Он был совсем белый и окоченевший, неумело засыпанный снегом и хвоей. На виске коркой запеклась кровь.

      Один удар. Колкий, как укус змеи.

      – Он не мучился, – без эмоций, констатируя факт, произнес Ян.

      Виктор сжал кулаки. Ком в горле появился снова.

      – Я хочу похоронить его, – твердо сказал он, но Ян схватил его за плечо.

      – Нет, – возразил он не терпящим пререканий тоном. – Это откуп.

      У Виктора больше не осталось сил сопротивляться. Он только вытер варежкой покрасневшие глаза и побрел к вездеходу.

      На счастье, машина оказалась цела, лишь слегка кренилась на бок, упираясь в покрытый ледяной коркой сугроб.

      Внутри ничего не изменилось.

      Стоял на электрической плитке чайник, в термосумке лежали консервы, в кружке застыл недопитый чай. Будто ничего не произошло. Будто вот-вот откроется дверь и в вездеход первым впрыгнет Савелий, опустит руки и примет хохочущую Мириам, потом войдет Монгол, усмехнется в ус и скажет: «Что расселся, профессор? Наливай, обмоем твое открытие».

      Виктор в изнеможении опустился в кресло. Усталость подмяла под себя, оглушила. Он почувствовал, будто проваливается в теплую вату. Хотелось спать, но спать было нельзя: рядом находилось одноглазое чудовище, для которого человеческая жизнь значила меньше, чем