Антонов. Последний пожар. Николай Викторович Тюрин

им в трудную минуту. После смерти своего мужа помещица решила перестроить в Калугино церковь, что в скорости и исполнила, потратив на это значительную сумму денег. На возвышенном участке возле сельского кладбища гордо заблистала золочёным крестом красивая церковь Козьмы и Демьяна, созывая прихожан к молитве серебристым звоном колоколов.

      В Калугино проживал молодой крестьянин Иван Егорович Ишин, известный сельский бунтарь и баламут. Иван был образованным сыном зажиточных крестьян. Глядя на ежедневный нелёгкий труд своих родителей, этот парень не проникся любовью к земле.

      – Несправедливо, что одни работают, а другие едят, – ещё в юности рассуждал он в кругу друзей. Этими другими, по его мнению, были все, кто стоял у власти.

      Иван частенько сначала с родителями, а потом и один, по семейным торговым делам бывал в Кирсанове и Тамбове. Там он сблизился с такими же мятежными товарищами, искавшими повсюду справедливость, и вступил в партию социалистов-революционеров. Партия эта в начале двадцатого века обладала большим влиянием на Тамбовщине среди крестьянской массы населения.

      Снабжённый литературой, подготовленный теоретически в долгих беседах со своими идейными учителями, Ишин открыл в Калугино партийную ячейку и стал вести разъяснительную работу среди крестьян. Частенько собрания проходили в доме калугинского учителя Белугина, тоже эсера. Поговорить и послушать Ишина, а он уже в молодости умел складно излагать свои мысли, сюда приходило много односельчан. Среди прочих бывали братья Голомазовы Михаил и Алексей, братья Кутуковы, Юмашев, Акимов, Латышев и другие.

      Однажды полиция арестовала Ишина за антиправительственную агитацию. Но политическую литературу Иван ловко прятал, и прямых улик против него не было. А власть ругали тогда многие. Ведь у крестьян после проведения столыпинской земельной реформы наделы уменьшились, и они еле-еле сводили концы с концами. Поэтому Ишин, отсидев под следствием четыре месяца, вышел на свободу и вернулся в село. Собрания продолжились.

      Бывало, рассядутся мужики на лавках в большой горнице, закурят, и начинает Ишин свою политинформацию. Говорил он плавно, обстоятельно, слова вставлял учёные, поэтому не только молодые, но и мужики постарше приходили к Белугину.

      – Власть у нас не от бога. Антихристы! Только богом прикрываются, чтобы нас дурачить. Мужик тёмный, он всё проглотит. Узурпаторы у руля страны нашей, великой России. Неправильно это, что мужик должен спину гнуть от зари до темна. Эксплуататоры-дармоеды карман набивают, а мужик стонет. Везде один обман. И у царя правды не сыскать. Царь заодно с помещиками, одним миром мазаны. Но скоро пробьёт наше время, мужики. Сметём мы этих господ и сами станем властью, – воодушевлённый всеобщим вниманием ораторствовал Ишин.

      – А кто же спину гнуть тогда будет? – пытался кто-то из мужиков сбить Ивана.

      – Барыню в соху запряжём, – сострил другой мужик, и изба сотряслась от хохота.

      Но разве Ваньку этим смутишь? Он уже грамотный, не одну книжку прочитал. Учителя хорошие