Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна. Джо Аберкромби

костяные украшения. За спинами у некоторых – расписанные буквами самых разных видов вывески, на коих подвешены были бусины и еще какие-то безделушки. И все эти люди танцевали, прыгали, глазели в небо, падали на колени, плакали, смеялись, пели, кривлялись, завывали, пытаясь перекричать друг друга на таком количестве языков, какого он и представить себе не мог.

      – Что за уроды, дьявол меня побери? – проворчал Трясучка.

      – Святые люди. Или сумасшедшие – смотря кого спросишь. В Гуркхуле ты должен молиться так, как велит пророк. А здесь каждый может поклоняться богу, как ему хочется.

      – Так они молятся?

      Меркатто пожала плечами:

      – Похоже, они скорей пытаются убедить всех остальных, что знают истинный путь.

      Перед помостами толпились зеваки. Некоторые слушали и кивали. Другие качали головами, смеялись и что-то выкрикивали в ответ. Третьи просто стояли со скучающим видом. Один из святых людей – или сумасшедших – вдруг обратился к Трясучке, проезжавшему мимо, с речью, из которой тот не понял ни слова. Бедняга даже встал на колени и простер к нему руки, моля о чем-то хриплым, сорванным голосом. И по глазам его с красными воспаленными веками видно было, что ничего важнее этого для него в мире нет.

      – Прекрасное, наверно, чувство, – сказал Трясучка.

      – Какое?

      – Когда думаешь, что знаешь все ответы… – Он придержал коня, пропуская женщину, которая вела за собой на поводке мужчину, высокого, чернокожего, в блестящем ошейнике, тащившего, устремив глаза в землю, в каждой руке по мешку. – Вы видели это?..

      – На Юге почти все люди или владеют кем-то, или сами принадлежат кому-то.

      – Ну и мерзкий обычай, – проворчал Трясучка. – Вы же вроде как сказали, что здесь – часть Союза.

      – А в Союзе очень любят свободу, это правда. Там никто не может сделать человека рабом. – Она кивнула в сторону еще нескольких человек, которые смиренно следовали за хозяевами. – Но если ты уже раб, тебя никто не освободит, будь уверен.

      – Чертов Союз. Этим ублюдкам, похоже, надобно все больше земли. Добрались уж и до Севера. Весь Уфрис заполонили, как войны начались. И для чего им земля? Видали бы вы тот город, который они уже заполучили. По сравнению с ним это место смотрится деревней.

      Она бросила на него проницательный взгляд.

      – Адуя?

      – Она самая.

      – Ты был там?

      – Ну. Сражался с гурками. Заполучил вот это. – Трясучка задрал рукав, показал шрам на запястье. И, когда снова встретился с ней глазами, заметил, что теперь она смотрит на него иначе. Чуть ли не с уважением.

      На душе у Трясучки потеплело. Давненько на него так не смотрели… все больше с презрением в последнее время.

      – Ты стоял в тени Дома Делателя? – спросила она.

      – Да эта тень весь город покрывает, где с утра, где вечером.

      – И каково в ней?

      – Темнее, чем снаружи. С тенями оно всегда так, по моему опыту.

      – Хм. – На лице ее впервые появилось