Неповторимый мой цветочек. Анатолий Зарецкий

если растеряю даже то, чем всегда увлекал мою малышку.

      При отъезде мы даже не простились. Мы учились в разных школах, и встречались лишь редкими вечерами, когда Людочка приходила в наш двор к своей подружке и однокласснице Ирочке. Увы, в канун моего отъезда она так и не появилась.

      И вот я снова в деревне, где давно стал своим. Никто уже не называл нас с братом “городскими”.

      В деревне нас загрузили хозяйственными делами – мы поливали грядки водой, предварительно натасканной из речки в необъятные бочки, собирали созревшую вишню, часами раскачиваясь на деревьях, или “обрядившись в чистое”, ходили в магазин за хлебом. Да мало ли работы в крестьянском хозяйстве! Так что на речке, где обычно купались и дети, и взрослые, появлялся лишь к вечеру, переделав все дела.

      Иногда замечал на себе заинтересованные взгляды деревенских ровесниц и даже девочек моложе, но что мне до них. У каждой уже был друг, который смотрел на нее как на собственность. И даже за невольный ответный взгляд, можно было легко схлопотать от крепенького пятнадцатилетнего паренька, взращенного на свежем воздухе и натуральных продуктах. Я не боялся драк и мог за себя постоять. Вот только было бы за что сражаться.

      Зато маленькие “ничейные” девочки были от меня без ума. Стоило появиться с младшим братом на речке, как сбегалась вся детская “колдыбаня”. Две-три девочки непременно повисали на мне, требуя их “покрутить”.

      – Это мой брат! Отойдите от него! – возмущался пятилетний братишка.

      – Да не съедят они меня, – успокаивал его, – Сейчас пойдем делать крепость.

      И мы делали крепость из песка, а потом бомбили ее песчаными “снарядами”, пока не разваливали до основания.

      А потом я учил всех разом “плавать” руками по дну, а тех, кто постарше даже нырять. И они плавали и ныряли, пока не становились синими и в пупырышках, как дешевые утки.

      Вытащить малышей из воды можно было только хорошей сказкой. А для начала, чтобы согрелись, показывал гимнастические упражнения. И очень скоро вся моя детвора легко ходила колесом и кувыркалась в луговой траве и песчаных дюнах нашего деревенского пляжа.

      Это ли ни популярность. Появились и любимчики – несколько способных ребят, которые все хватали на лету.

      – Я тебя очень люблю, Толик. А ты? – обняла меня однажды одна из таких девочек.

      Этого мне только не хватало. Мгновенно вспомнил свою подружку Людочку, которая даже не попрощалась. Неодолимо захотелось в Харьков. И зачем только затеял эту физкультуру? Начал ради младшего брата. А где он теперь? Носится где-то с такими же малышами. А я, старший брат, должен играть в любовь с доверчивой малышкой.

      Но, лето неумолимо подвинулось к концу.

      – Ты меня любишь, Толик? – с грустью спросила девочка в день расставания.

      – Конечно, люблю, Ниночка. Ты моя лучшая ученица, – ответил ей.

      – Обманщик ты, Толик. Уедешь в город и сразу забудешь.

      – Никогда не забуду, – ответил тогда ей и не обманул, судя по этим строкам.

      А