Чизкейки и творожники в мультиварке. Отсутствует

племени.

      – А когда? – жадно спросил Толстик, явно выказывая намерение при этом присутствовать.

      Папа печально провел пальцами по редеющей шевелюре.

      – Весьма скоро, – произнес он.

      – Ух ты! – отреагировало веселое трио. Парнишка открыто возмутился, а двое младших пришли в откровенный восторг.

      – Слушай, пап, ты говорил, что после чая мы поиграем в индейцев. Ты еще прибавил, чтобы мы вели себя тихо после завтрака. Ты обещал, а?

      Ни в коем случае нельзя нарушать данные детям обещания. Папа несколько устало, а скорее всего, неохотно встал со своего удобного кресла и положил трубку на камин. Сначала он провел секретное совещание с дядей Пэтом, самым изобретательным из игроков. Затем вернулся к детям.

      – Всему племени – общий сбор! – объявил он. – Совет состоится в гостиной через четверть часа. Всем быть по форме и при оружии. К вам обратится Великий Вождь!

      Когда Папа вошел в гостиную через пятнадцать минут, все племя, разумеется, было в сборе. Их стало четверо, поскольку маленький розовощекий кузен Джон, живший по соседству, всегда приходил поиграть в индейцев. Все были в индейских нарядах с уборами из перьев, с деревянными дубинками и томагавками. Папа надел свой старый I твидовый костюм и держал в руке ружье. Он появился в гостиной с очень торжественным лицом, ведь в индейцев всегда надо играть всерьез. Затем он медленно поднял ружье над головой, приветствуя племя, и четверо ребятишек издали боевой клич. Он представлял собой долгий резкий вой, похожий на волчий, которому Толстик пытался обучать пожилых дам в гостиничных коридорах. «Без него мы вас в племя не примем. Ведь сейчас вас никто не слышит. Попробуйте, может, и получится». На тот момент в коридоре насчитывалось с полдюжины пожилых англичанок, вновь превратившихся в детей стараниями Парнишки и Толстика.

      – Привет племени! – крикнул Папа.

      – Привет вождю! – отозвались голоса.

      – Красный Бизон!

      – Здесь! – рявкнул Парнишка.

      – Черный Медведь!

      – Здесь! – выкрикнул Толстик.

      – Белая Бабочка!

      – Ну, давай же, глупая скво! – прорычал Толстик.

      – Здесь, – сказала Крошка.

      – Степной Волк!

      – Здесь, – пробормотал четырехлетний кузен Джон.

      – Все в сборе. Сядьте в круг у большого костра, мы выпьем огненной воды бледнолицых и выкурим трубку мира.

      Это был жуткий ритуал. Огненную воду, на самом деле имбирный эль, пили прямо из бутылки, торжественно передавая ее по кругу. Раньше они так никогда не делали, и это придавало событию особую значимость, что еще более подчеркивалось торжественностью, с которой Папа восседал на своем почетном месте. Затем он раскурил трубку, и она также пошла по кругу. Парнишка затянулся от души, что вызвало у него приступ кашля, а Крошка лишь коснулась янтарного мундштука своими розовыми губками. Царило гробовое молчание, пока трубка не сделала полный круг и не вернулась к своему владельцу.

      – Воины племени охотников, зачем мы собрались здесь? – торжественно произнес Папа, поглаживая ружье.

      – Шалтай-Болтай, –