Последняя песня. Николас Спаркс

и все еще влюблены друг в друга.

      Вот только ничего этого уже не было…

      Разгрузив вещи, Стив пошел на кухню, где положил кубики льда в разнокалиберные стаканы, которые достались ему вместе с домом. В комнату вошла Ким. Он потянулся к кувшину со сладким чаем, налил два стакана и один протянул ей. За окном Джона то гонялся, то убегал от волн, над которыми летали чайки.

      – Похоже, наш Джона решил развлечься.

      Ким шагнула к окну.

      – Он целую неделю донимал меня, требуя поскорее ехать, – пояснила она и, поколебавшись, добавила: – Он по тебе скучал.

      – А я по нему.

      – Знаю, – кивнула она и, отхлебнув чаю, огляделась. – Это и есть твой дом? Весьма… своеобразно.

      – Полагаю, под своеобразием ты подразумеваешь дырявую крышу и отсутствие кондиционера?

      Ким смущенно улыбнулась.

      – Конечно, не дворец, но здесь спокойно, и я могу любоваться восходами.

      – И церковь позволяет тебе жить здесь бесплатно?

      Стив кивнул.

      – Дом принадлежал Карсону Джонсону, местному умельцу, и когда тот умер, завещал дом церкви. Пастор Харрис позволил мне остаться, пока они не решат продать дом.

      – И каково это – вернуться на родину? Ведь твои родители жили именно здесь? В трех кварталах отсюда?

      Вообще-то в семи. Что-то вроде.

      – Да все в порядке, – пожал плечами Стив.

      – Теперь здесь столько народу. Все так изменилось с того времени, как я в последний раз здесь была.

      – Все меняется, – пробормотал он и, облокотившись на стойку, скрестил ноги. – Итак, когда настанет счастливый день? – спросил он, меняя тему. – Для тебя и Брайана.

      – Стив… не стоит…

      – Да нет, я ничего не имел в виду, – заверил он, поднимая руку. – И рад, что ты кого-то нашла.

      Ким уставилась на него, явно гадая, стоит ли пропустить его слова мимо ушей или ступить на запретную территорию.

      – В январе, – решилась она наконец. – Но я хочу, чтобы ты знал… Дети… Брайан не собирается занять твое место. И он тебе понравится.

      – О, я в этом уверен, – кивнул он, глотнув чаю. – А как дети к нему относятся?

      – Джоне он, похоже, нравится. Но Джоне нравятся все.

      – А Ронни?

      – Она ладит с ним примерно так же, как с тобой.

      Он рассмеялся, прежде чем успел заметить, что она чем-то встревожена.

      – Как она на самом деле?

      – Не знаю, – вздохнула Ким. – И не думаю, что она сама знает. Она постоянно пребывает в мрачном, угрюмом настроении. Несмотря на мои запреты, возвращается домой поздно, и когда я пытаюсь поговорить с ней, в лучшем случае получаю в ответ «наплевать». Я стараюсь списать это на переходной возраст, потому что помню, какой была сама, но…

      Она покачала головой.

      – Видел ее манеру одеваться? И волосы, и эту кошмарную тушь?

      – Угу…

      – И?..

      – Могло быть хуже.

      Ким открыла рот, чтобы возразить, но, не услышав ответа, Стив понял, что был прав. Несмотря на все выходки, несмотря на страхи Ким, Ронни остается Ронни.

      – Наверное, –