Последняя песня. Николас Спаркс

наплевать на его дурацкие нотации! Все так перепуталось… одна тоска!

      Прежде чем Ронни успела ответить, Блейз спрыгнула с перил.

      – Пойдем. Думаю, сейчас начнется. Тебе нужно это увидеть.

      Девушки пошли по пирсу, к толпе, где происходило нечто вроде уличного шоу. Ронни с удивлением поняла, что это выступали те приблатненные парни, которых она видела раньше. Двое выделывали па брейк-данса под музыку, несущуюся из магнитофона, а длинноволосый брюнет стоял в центре, жонглируя предметами, казавшимися похожими на горящие мячи для гольфа. Время от времени он прекращал жонглировать и просто катал мяч между пальцами или вверх и вниз по руке. Дважды он сжимал мяч в кулаке, почти гася огонь, но потом чуть раздвигал пальцы, и пламя снова вырывалось сквозь крохотное отверстие.

      – Знаешь его? – спросила Ронни.

      Блейз кивнула:

      – Это Маркус.

      – На его руках защитное покрытие?

      – Нет.

      – Ему больно?

      – Нет, если правильно держать мяч. Здорово, правда?

      Ронни была вынуждена согласиться. Маркус погасил два шара и снова зажег, поднеся к третьему. На земле вниз тульей лежал цилиндр волшебника. Ронни увидела, что в него бросают деньги.

      – Где он берет огненные мячи?

      – Сам делает. Могу показать как. Это не сложно. Нужны только хлопчатая майка, нитка и жидкость для зажигалок.

      Маркус бросил мячи Ирокезу и зажег еще два. Они стали жонглировать вместе, как цирковые клоуны, все быстрее и быстрее, пока один мяч едва не упал.

      Парень с пирсингом в брови поймал его, как вратарь, и стал перебрасывать с ноги на ногу. Погасив три мяча, остальные двое последовали его примеру и стали перебрасываться мячом, словно играли в футбол. Публика зааплодировала, деньги дождем посыпались в цилиндр, и, пока музыка достигла крещендо, все остальные мячи были пойманы и погашены одновременно, как раз в тот момент, когда мелодия смолкла.

      Ронни честно призналась себе, что в жизни не видела ничего подобного.

      Маркус подошел к Блейз и, схватив в объятия, стал долго, нежно целовать, что показалось Ронни крайне неприличным. Потом медленно открыл глаза и долго глядел прямо на нее, перед тем как оттолкнуть Блейз.

      – Кто это? – спросил он, показывая на Ронни.

      – Это Ронни. Она из Нью-Йорка. Мы только познакомились, – пояснила Блейз.

      Ирокез и Пирсинг дружно уставились на Ронни, отчего той стало не по себе.

      – Нью-Йорк, вот как? – хмыкнул Маркус, снова вынимая и зажигая мяч. Сейчас он держал мяч неподвижно, крепко зажав большим и указательным пальцами. Интересно, неужели ему ничуть не больно?

      – Ты любишь огонь? – крикнул он и, не ожидая ответа, кинул ей огненный мяч. Ронни, слишком испуганная, чтобы поймать его, проворно отскочила. Мяч приземлился за ее спиной, и полисмен в ту же минуту затоптал пламя.

      – Эй вы, трое! – завопил он, грозя пальцем. – Проваливайте! Немедленно! Я уже предупреждал, что не позволю устраивать шоу на пирсе, и, клянусь, в следующий раз я вас заберу!

      Парни похватали куртки и направились к аттракционам. Блейз, забыв о Ронни, пошла за ними. Ронни почувствовала взгляд полисмена,