Суровая нежность. Моника Маккарти

скамье часовни рядом с братьями, слушала бубнящего на латыни священника и все никак не могла постичь такой ужасный поворот событий. Просто невероятно, что того красивого, беззаботного молодого человека, который стоял рядом с ней в этой часовне неделю назад, больше нет.

      Ей не место здесь, на почетном месте в качестве его жены. Ее немилосердно терзала мысль, что она ведь намеревалась расторгнуть их брак. Печаль, которую она испытывала теперь, казалась недостаточной перед лицом страданий тех, кто любил его по-настоящему. Магнус. Ее брат. Даже леди Изабелла была убита горем.

      Хелен должна была бы горевать сильнее, ведь правда? Но где взять ей той скорби, которой он заслуживает, если она едва знала его?

      Она не поднимала глаз от своих дрожащих рук на коленях, боясь, что все увидят правду. Она самозванка, страдающая от своей эгоистичной вины, а не по погибшему мужчине.

      Она не знала, как он умер. Нападение, сказали они. Его тело утонуло в море.

      Внезапно она почувствовала, что брат тянет ее за руку, помогая подняться. Поминальная служба закончилась, дошло до нее.

      Кеннет крепко держал ее, поддерживая, как тряпичную куклу, когда выводил из темной часовни. Она не могла встретиться с сочувствующими взглядами глядящих на них людей. Она их не стоила. Магнус был прав – Уильям заслуживает большего.

      Магнус… Сердце кольнуло. Он даже смотреть на нее не может. С того дня, как она вытащила стрелу из шеи Грегора Макгрегора, он упорно избегает ее. Даже не поблагодарил за то, что она вынула стрелу и лечила его руку. Она поежилась, вспомнив, как ужасно была поломана рука и как стоически он переносил жуткую боль. Он мог бы на всю жизнь остаться калекой, если б она не настояла на лечении. И даже теперь она не была уверена, хорошо ли срастется кость.

      Они вернулись в заснеженную крепость по тропе, протоптанной ногами многих скорбящих, которые пришли, чтобы отдать дань уважения павшему воину.

      Легкая трапеза была приготовлена для них в Большом зале. Когда они проходили мимо покоев лэрда, Хелен сняла свою руку с руки Кеннета.

      – Я присоединюсь к вам через минуту, – сказала она. – Мне надо посмотреть, как там Макгрегор.

      Брат нахмурился.

      – Прямо сейчас? Я думал, для ухода за ним выделили сиделку.

      – Это займет всего минуту.

      Она ушла, не дожидаясь его возражений. Нырнула в затемненную комнату и испустила облегченный вздох, избавившись от угнетающей тяжести дня, пусть даже только на несколько минут.

      Сиделка встала, когда она вошла. Девушка была молодая, но, как заверила ее леди Анна, вполне умелая.

      – Как он?

      – Спит, миледи.

      Хелен улыбнулась уголком рта.

      – Сейчас для него это самое лучшее. – Он приходил в сознание каждый день, но лишь на несколько минут. Этого следовало ожидать: потерял слишком много крови. И потерял бы еще больше, если б она позволила священнику сделать ему кровопускание, как тот настаивал.

      – Никаких признаков лихорадки?

      Девушка –