Зеленые холмы Африки. Проблеск истины. Эрнест Хемингуэй

мысль, – согласился я.

      Вышел Карл, теперь он был спокойный, дружелюбный и, как всегда, деликатный.

      – Скорей бы добраться до нового места, – сказал он.

      – Скорей бы, – поддержал я.

      – Мистер Филип, расскажите мне о тех местах, – попросил он Старика.

      – Я там не охотился, – сказал Старик. – Но, по слухам, охота там славная. Говорят, что антилопы пасутся на открытых местах. Один старый голландец уверял меня, что там встречаются замечательные экземпляры.

      – Надеюсь, у вашего куду будут рога в шестьдесят дюймов, – сказал мне Карл.

      – Этот вам достанется.

      – Нет, – протестовал Карл. – Не смейтесь надо мной. Я буду рад любому.

      – Думаю, вы добудете нечто выдающееся, – сказал Старик.

      – Все бы вам смеяться, – повторил Карл. – Мне и так все время везло. Меня устроит любой куду, неважно какой.

      Добрый по натуре, Карл видел тебя насквозь, но понимал и прощал.

      – Славный вы, Карл, – сказал я, разомлев от виски и впав в сентиментальное настроение.

      – А здорово мы проводим здесь время, правда? – воодушевился Карл. – А где наша славная Мама?

      – Я здесь, – раздался голос моей жены из темноты. – Сижу как мышка. Я человек тихий.

      – С этим не поспоришь, – согласился Старик. – Однако умеете, когда нужно, быстро поставить на место супруга.

      – За это женщин и ценят, – сказала ему Мама. – Я жду от вас еще комплиментов, мистер Джексон.

      – А еще вы смелая, как маленький терьер. – К этому времени мы со Стариком крепко накачались.

      – Как мило! – Мама сидела, откинувшись в кресле и обхватив руками колени. Она сидела в своей стеганой голубой пижаме, и я видел, как блики от костра играют на ее черных волосах. – Мне нравится, когда вы начинаете сравнивать меня с маленьким терьером. Значит, скоро начнутся разговоры о войне. Кстати, джентльмены, кто-нибудь из вас участвовал в войне?

      – Я не участвовал, – откликнулся Старик. – А вот ваш муж участвовал, этот отчаянный смельчак, который прекрасно бьет птиц влет и следопыт что надо.

      – Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, – сказал я.

      – Давайте ужинать, – предложила Мама. – Я умираю с голоду.

      Чуть забрезжил свет, мы уже ехали в машине, миновали деревню и густой кустарник и очутились на краю равнины, затянутой предрассветной дымкой; далеко впереди паслась антилопа канна, при раннем утреннем свете она казалась огромной и серой. Мы остановили машину у кустарника, вышли, устроились на земле и увидели в бинокль целое стадо конгони, рассеянных между нами и антилопой канна. С ними был и единственный сернобык, похожий на раскормленного, с темно-сливовой шерстью масайского ослика – только с великолепными, длинными и черными, откинутыми назад рогами, которые поражали воображение всякий раз, как он поднимал голову над травой.

      – Хотите заняться им? – спросил я Карла.

      – Нет. Лучше вы.

      Мне было известно, что он не любит подкрадываться к жертве и стрелять у всех на глазах, и потому я сказал: «Ладно. Так и быть». Стрелять меня гнал эгоизм, которого