Зеленые холмы Африки. Проблеск истины. Эрнест Хемингуэй

напоминали деревья во Франции зимой после дождя. Но здесь кроны были роскошнее, листва пышнее, а внизу, из ручья, подобно папирусу, тянулся к солнечным лучам тростник высотой футов в двенадцать, густой, как пшеница в поле. Вдоль ручья шел звериный след, и Друпи, склонившись, его изучал. Подошел М’Кола, и они вдвоем прошли немного вперед, всматриваясь в следы, а потом вернулись к нам.

      – Ньяти, – прошептал М’Кола. – Буйвол.

      А Друпи шепнул что-то Старику, и тот тихо произнес своим хрипловатым от виски голосом:

      – Вниз по реке прошли буйволы. Друпи говорит, среди них есть крупные самцы. Обратно они не возвращались.

      – Так пойдем за ними, – сказал я. – Лучше еще один буйвол, чем носорог.

      – Одно другому не мешает. Буйвол не отменяет носорога, – заметил Старик.

      – Боже, куда я попал! Какие-то сказочные места! – воскликнул я.

      – Великолепные места, – согласился Старик. – Такое и представить трудно.

      – Деревья как на картинах Андре[26], – сказала Мама. – Как красиво! Только взгляни на этот зеленый цвет. Настоящий Массон[27]. Жаль, что хороший художник не может этого видеть.

      – Как твои ботинки?

      – Не жмут.

      По следу буйволов мы шли очень медленно и осторожно. Ветра не было, но мы знали: когда он поднимется, то будет дуть с востока нам в лицо. Следы вели нас вдоль ручья, и с каждым шагом трава становилась все выше. Дважды приходилось ползти, а тростник рос так густо, что в двух футах уже не было ничего видно. Друпи обнаружил в иле свежий след носорога. Что будет, подумал я, если огромный носорог потопает назад по нашему туннелю, и что будет делать каждый из нас? Мысль о таком волнующем сюрпризе меня не радовала. Это похоже на западню, а со мной жена. У изгиба ручья мы выбрались из высокой травы на берег, и там я отчетливо уловил запах зверя. Я не курю и, охотясь в родных краях, несколько раз чувствовал близость лосей во время гона, еще не видя их, и узнавал по запаху, где залег в лесу старый самец, распространявший резкий мускусный запах, довольно, впрочем, приятный. Но этот запах у ручья был мне незнаком.

      – Я чую их, – шепнул я Старику.

      Он сразу мне поверил.

      – Чей это запах?

      – Не знаю, но запах сильный. Разве вы его не чувствуете?

      – Нет.

      – Спросите у Друпи.

      Друпи кивнул и заулыбался.

      – Местные нюхают табак, – сказал Старик. – Не знаю, различают они звериные запахи или нет.

      Здесь опять рос тростник выше человеческого роста, мы шли тихо, бесшумно переступая с ноги на ногу, движения наши были как во сне или при замедленной киносъемке. Запах я ощущал постоянно и все отчетливее – то сильнее, то слабее. Мне это совсем не нравилось. Теперь мы шли рядом с берегом, а звериная тропа уводила нас прямиком в болото, где тростник был еще более высокий.

      – Этот запах прямо в нос ударяет. Они совсем рядом, – тихо сказал я Старику. – Я не шучу.

26

Жюль Андре (1807–1869) – французский художник, пейзажист.

27

Андре Массон (1896–1987) – французский живописец и график.