Последний магнат. Фрэнсис Скотт Фицджеральд

вспомнил фамилию женщины: точно Смит, он уверен, – доложила мисс Дулан. – Робби предлагал ей тогда зайти на студию и переобуться в сухое, она отказалась – значит, в суд не подаст.

      – Ну и задачка – звонить всем Смитам. Не такое уж облегчение. – Стар на минуту задумался. – Попросите у телефонной компании список Смитов, ставших абонентами в последний месяц. И всех обзвоните.

      – Хорошо.

      Глава 4

      – Здравствуйте, Монро, – кивнул режиссер. – Рад вас видеть.

      Стар прошел мимо, направляясь к построенной для завтрашних съемок декорации – роскошной комнате в конце павильона. Режиссер Ред Райдингвуд поспешил за ним, однако как он ни пытался идти быстрее, Стар оставался на шаг-другой впереди, и Райдингвуд расценил это как признак недовольства. Он и сам часто прибегал к таким маневрам: когда-то он руководил собственной студией и каких только приемов не использовал, так что пусть Монро хоть из кожи лезет – все равно ничем не удивит. Работа режиссера – ставить сцены, и никакому дельцу, пусть и самому успешному, его тут не переплюнуть. Голдвина, который однажды вмешался, Райдингвуд в тот раз вынудил поактерствовать на виду у полусотни зрителей – и получил ожидаемое: на режиссерскую власть больше никто не посягал.

      На пороге роскошной комнаты Стар остановился.

      – Декорация негодная, – заявил Райдингвуд. – Никакой выдумки. Делайте что хотите с освещением…

      – Зачем вы меня вызвали? – Стар повернулся к режиссеру. – Нельзя было согласовать с художниками?

      – Я не просил вас приходить, Монро.

      – Вы хотели работать сами по себе.

      – Прошу прощения, Монро, – терпеливо повторил Райдингвуд, – я не просил вас приходить.

      Стар развернулся и шагнул дальше, к кинокамере. Глаза и раскрытые рты посетителей на миг отвлеклись от героини фильма, обратились к Стару и, не сочтя его достойным внимания, вернулись к актрисе. Посетителям – членам католического братства «Рыцари Колумба» – был не в новинку хлеб, пресуществленный в плоть, но мечту во плоти они видели впервые.

      Стар остановился за стулом актрисы. Низко декольтированное платье открывало яркую экзему на груди и спине; перед каждым дублем обезображенную кожу покрывали кремом и удаляли его сразу после съемки. Волосы актрисы цветом и липкостью напоминали полузасохшую кровь, зато в глазах мерцал звездный свет.

      Стар не успел заговорить, сзади донесся услужливый голос:

      – Ослепительна, просто ослепительна!

      Голос принадлежал ассистенту режиссера, рассчитывавшему тонко польстить сразу всем: актрисе, которой не придется поворачивать голову (а значит, напрягать больную кожу), чтобы услышать комплимент; Стару, сумевшему добиться с ней контракта, и даже косвенно Райдингвуду.

      – Как дела? Все хорошо? – улыбнулся Стар актрисе.

      – О, все замечательно, только вот эти …ые журналисты!

      Стар слегка подмигнул.

      – Мы их близко не подпустим.

      Имя