Песнь о Гайавате. Генри Уодсуорт Лонгфелло

^Воин

      Так родился Гайавата;

      А коварный Мэджекивис,

      Бессердечный Мэджекивис

      Уж покинул дочь Нокомис,

      И недолго после билось

      Сердце нежное Веноны:

      Умерла она в печали.

      Долго с криками рыдала,

      Долго плакала Нокомис:

      «О, зачем жестокий Погок

      Не меня унес с собою?

      Лучше б мне лежать в могиле!

      Вагономин, вагономин!»

      На прибрежье Гитчи-Гюми,

      Светлых вод Большого Моря,

      С юных дней жила Нокомис,

      Дочь ночных светил, Нокомис.

      Позади ее вигвама

      Темный лес стоял стеною —

      Чащи темных, мрачных сосен,

      Чащи елей в красных шишках,

      А пред ним прозрачной влагой

      На песок плескались волны,

      Блеском солнца зыбь сверкала

      Светлых вод Большого Моря.

^{ИндианкаКорзина из буйволовой кожи для ношения младенцев}

      Там, в тиши лесов и моря,

      Внука нянчила Нокомис,

      В люльке липовой качала,

      Устланной кугой и мохом,

      Крепко связанной ремнями,

      И, качая, говорила:

      «Спи! А то отдам медведю!»

      Там, баюкая, певала:

      «Эва-ия, мой совенок!

      Что там светится в вигваме?

      Чьи глаза блестят в вигваме?

      Эва-ия, мой совенок!»

      Много-много рассказала

      О звездах ему Нокомис;

      Показала хвост кометы —

      Ишкуду в огнистых косах,

      Показала Танец Духов,

      Их блистающие рати

      В небесах Страны Полночной,

      В Месяц Лыж морозной ночью;

      Показала серебристый

      Путь всех призраков и духов —

      Белый путь на темном небе,

      Полном призраков и духов.

^{Трубка, томагавк и кисетНожны для шила}

      Вечерами, теплым летом,

      У дверей сидел малютка,

      Слушал тихий ропот сосен,

      Слушал тихий плеск прибоя,

      Звуки дивных слов и песен:

      «Минни-вава!» – пели сосны,

      «Мэдвэй-ошка!» – пели волны.

      Видел мушку, Ва-ва-тэйзи,

      Что, сверкая белой искрой,

      Светит в сумраке вечернем

      Над травою и кустами,

      И тихонько пел ей песню,

      Что Нокомис научила:

      «Ва-ва-тэйзи, Ва-ва-тэйзи!

      Крошка, огненная мушка,

      Крошка, белый огонечек!

      Потанцуй еще немножко,

      Посвети мне, попрыгунья,

      Белой искоркой своею:

      Скоро я в постельку лягу,

      Скоро я закрою глазки!»

      Видел, как над Гитчи-Гюми,

      Отражаясь в Гитчи-Гюми,

      Подымался полный месяц,

      Видел тень на нем и пятна

      И шептал: «Что там, Нокомис?»

      А Нокомис отвечала:

      «Раз один сердитый воин

      Подхватил старуху-бабку

      И швырнул ее на небо,

      Зашвырнул на месяц прямо.

      Так она там и осталась».

      Видел