Дальше живите сами. Джонатан Троппер

божество индийское, с шестью руками. Или с четырьмя руками и двумя ногами… не знаю. Короче, у него шесть конечностей.

      – А еще шива на иврите – семь.

      – Шесть рук, семь дней… – Он на мгновение смолкает, размышляя над потенциальными теологическими выводами из этих цифр, но не приходит ни к каким выводам, кроме одного: пора сделать еще одну затяжку. – Ну, так ты разве не должен там сидеть?

      – Должен, – подтверждаю я. – Как в магазине? Дела идут?

      – Стоят. – Он пожимает плечами. – Зайдешь?

      – Да нет. Я просто ехал мимо и остановился. Твоя мама сказала, что тебя хорошо бы домой подкинуть.

      – Она тебя прислала?

      – Она знала, что я поеду мимо.

      Он качает головой и недовольно сдвигает брови:

      – Надо мне жить отдельно. Как раньше.

      – Ну и? Сними себе что-нибудь.

      Он стучит пальцем себе по виску:

      – Травма мозга. Я не со всем справляюсь.

      – С чем, например?

      – Например, я никогда не помню, с чем именно я не справляюсь. – Он распахивает пассажирскую дверцу и плюхается на сиденье. – А курить у матери в машине нельзя, – говорит он и выпускает колечко дыма.

      – Я и не курю. Это ты куришь.

      – А списать могу на тебя. – Он стряхивает пепел на резиновый коврик. – Ты ведь кадрил когда-то Пенелопу Мор?

      – Пенни Мор? Да. Мы очень дружили. Как она? Где?

      – Преподает фигурное катание. На крытом катке, где мы в хоккей играли.

      – У Келтона?

      – Ага. Я туда и теперь хожу иногда.

      – Ты ведь, помню, неплохо в хоккей играл.

      – Нет, это ты неплохо в хоккей играл. А я был великим хоккеистом.

      – Вот уж не думал, что Пенни останется в этих краях.

      – Почему? Потому что ей не ушибли голову?

      – Нет! Хорри! Тьфу ты, господи! Я же совсем не то имел в виду.

      Но он широко улыбается сквозь завесу дыма, сгустившуюся в салоне машины.

      – Джад, расслабься. Я просто стебаюсь.

      – Чтоб тебя!

      – Так меня уже. И изрядно. Так-то, брат мой по второй матери.

      – Спасибо, горжусь. Так почему ты вспомнил о Пенни Мор?

      – Она в магазине.

      – Сейчас?

      – Ну да. Она в будни, по вечерам, приходит сводить баланс. Зайди, поздоровайся.

      – Пенни Мор, – повторяю я. И в памяти сразу всплывает ее жестковатая улыбка, вкус ее поцелуя. А ведь мы с ней когда-то заключили договор. Интересно, помнит она или забыла?

      – Она будет рада тебя видеть. Наверняка.

      – Может, как-нибудь в другой раз. – Я завожу мотор.

      – Я что-то не так сказал?

      Я качаю головой.

      – Просто… тяжко встречаться с людьми из прошлого, когда в настоящем все так хреново.

      Хорри кивает с видом мудреца.

      – Тогда мы с тобой – два сапога пара. – Пошарив по карманам и вытряхнув на сиденье кучу мелочи, он в конце концов извлекает криво свернутый косячок и прикуривает от еще тлеющей сигареты. Затягивается