Пассажирка с «Титаника». Наталья Солнцева

корриду и кровавые зрелища, которыми развлекался Древний Рим.

      Вероятно, мои горячечные мысли отразились на моем лице.

      – Что с тобой? – спросил он, взял меня за подбородок и прищурился. – Чего испугалась? Побледнела. А тебе идет бледность.

      – Вы… нас убьете?

      Он сначала не понял, откуда в моей голове возник этот вопрос. Потом захохотал. Долго, раскатисто. Словно по комнате рассыпались мириады острых льдинок. Смех его оборвался внезапно, и наступила гнетущая тишина.

      – Ты чертовски догадлива, Уну. Пожалуй, я не ошибся в тебе.

      – Значит, убьете?

      – Я работаю со смертью, – сухо молвил он. – Мы в некотором роде сообщники. Я служу ей, она – мне.

      Мое желание бежать после этого разговора еще сильнее укрепилось. Я не хотела становиться мясом для чужих забав. Оказывается, мне было что терять. Я оценила то, чем раньше пренебрегала. Я думала, жизнь – это пытка. Но мне стало жаль прекращать свои страдания!

      Я ничего не сказала девчонкам. Пусть надеются, что им светит перспектива продавать свое юное тело похотливым мужикам. Да они бы мне и не поверили. Они считали меня тупицей и чучелом. Я заплатила им молчанием.

      С того момента, как Хозяин обмолвился о смерти, я закрыла рот на замок. Меня перестали обижать поддразнивания Хасы и Тахме. Это было мелко и незначительно по сравнению с тем, что я узнала. Теперь меня заботило одно: побег…

* * *

      Лавров не поверил своим глазам, когда увидел на кладбище… Глорию. Ее-то каким ветром сюда занесло?

      «Она следит за мной! – обдало его жаром. – Хотя вряд ли. Я выдаю желаемое за действительное. Это со мной не впервые, когда дело касается Глории. Однако нужно подойти к ней…»

      Он обрадовался, что не взял с собой Катю. Та настаивала, но он решительно отказал. Его не поколебал даже весомый аргумент, что Дора обидится.

      «Ей не до обид, – возразил он. – А ты свяжешь мне руки. Мало ли как развернутся события».

      Катя нехотя согласилась. Она боялась повредить тонкую ниточку, которая, завязавшись, обещала снова соединить их.

      «Я делаю это только ради тебя, – сказал он Кате. – Ради твоей дружбы с Дорой. Просто погляжу, не придет ли на церемонию кто-нибудь подозрительный».

      Чего он никак не ожидал, так это встретить здесь Глорию. Она держалась поодаль от одетой в траур толпы и выглядела опечаленной.

      На похороны Генриха Семирадского собралось много людей. Лавров уже выяснил, что тот имел отношение к стоматологии и весьма преуспел на этом поприще. Из родственников у него были мать и брат, которые по закону наследовали имущество покойного.

      Судя по репликам, Генрих на здоровье не жаловался, и его скоропостижная смерть вызвала недоумение и самые разные толки.

      Вскрытие показало, что Генрих умер от остановки сердца. Лавров поговорил с экспертом, и тот не оставил камня на камне от его предположений.

      «Никаких признаков отравления. Никаких следов от инъекции. Об убийстве забудь, Рома. Разве что погибшему подмешали в еду или питье какой-нибудь сильнодействующий яд, который распадается