Лишь время покажет. Джеффри Арчер

вечернем дежурстве по спальне того сменил другой староста. В первый раз за всю эту неделю мальчик выспался.

      6

      «Роллс-ройс» въехал в ворота особняка и преодолел длинную подъездную дорожку, по сторонам от которой, словно часовые, выстроились высокие дубы. Гарри насчитал шесть садовников еще до того, как разглядел сам дом.

      За время их учебы в школе Святого Беды Гарри составил некоторое представление о том, как живет Джайлз, но к такому зрелищу оказался не подготовлен. Когда он впервые увидел особняк, его рот как открылся, так и остался разинутым.

      – Начало восемнадцатого века, я бы предположил, – заметил Дикинс.

      – Неплохо, – одобрил Джайлз. – Тысяча семьсот двадцать второй, архитектор Ванбру. Но, бьюсь об заклад, вы не угадаете, кто проектировал сад. Дам вам подсказку: он был разбит позже, чем построили дом.

      – Я слышал лишь об одном ландшафтном архитекторе, – сообщил Гарри, по-прежнему глазея на особняк. – Умелом Брауне[19].

      – Именно потому мы его и выбрали, – кивнул Джайлз, – просто ради того, чтобы мои друзья через двести лет знали имя этого человека.

      Гарри и Дикинс рассмеялись, и тут машина остановилась перед трехэтажным зданием, построенным из золотистого котсуолдского камня[20]. Джайлз выскочил наружу прежде, чем шофер успел открыть перед ним дверцу. Он взбежал по лестнице, а двое его друзей куда менее уверенно последовали за ним.

      Входная дверь открылась задолго до того, как Джайлз добрался до верхней ступеньки, и высокий человек в длинном черном пиджаке, брюках в тонкую полоску и черном галстуке чуть поклонился, когда молодой господин промчался мимо него.

      – С днем рождения, мастер Джайлз! – поздравил он.

      – Спасибо, Дженкинс. Идемте, парни! – воскликнул Джайлз, скрываясь в доме.

      Дворецкий придержал дверь открытой, пропуская в дом Гарри и Дикинса.

      Когда Гарри вошел в вестибюль, его заворожил портрет пожилого мужчины, который, казалось, смотрел прямо на не го. Джайлз унаследовал у изображенного на портрете клювообразный нос, яркие синие глаза и квадратную челюсть. Гарри огляделся, рассматривая прочие картины, украшавшие стены. Раньше ему попадались только репродукции в книгах: «Мона Лиза», «Смеющийся кавалер» и «Ночной дозор». Он добрался до пейзажа кисти художника по имени Констебль, когда в зал вошла женщина, наряд которой Гарри мог бы описать только как бальное платье.

      – С днем рождения, милый, – произнесла она.

      – Спасибо, матушка, – отозвался Джайлз, когда она склонилась к нему, чтобы поцеловать; Гарри впервые в жизни увидел друга смущенным. – Это двое моих друзей, Гарри и Дикинс.

      Гарри пожал руку даме, ненамного превосходившей его ростом, и та отблагодарила его такой сердечной улыбкой, что скованность мигом прошла.

      – Почему бы нам всем не перейти в гостиную, – предложила она, – и не выпить чаю?

      Она проводила мальчиков из вестибюля в просторную комнату, окна которой выходили на

19

Ланселот Браун, английский ландшафтный архитектор XVIII в., был садоводом в поместье герцога Букингемского.

20

Котсуолдский камень – желтый известняк, добываемый в Котсуолдских холмах на юге Среднеанглийской низменности.