Страшный дар. Екатерина Коути

которой уже прижился в ее воображении.

      На отца Ханны, низенького весельчака, загорелого после работ на церковном поле, он тоже не был похож.

      До чего же он молод!

      Приличия не позволяют таращиться, но Агнесс не могла удержаться.

      Изможденный вид отчасти старил пастора, но в его черных волосах не было седины. Это сколько же ему лет? Точно не сорок, тогда начинается старость. Тридцать? Но разве в таком возрасте становятся ректорами? Хотя, если отец подарил ему приход…

      Теперь уже и пастор заметил незнакомую девицу и, бросив слово груму, направился к ней, но чем ближе он подходил, тем более зловещей казалась его улыбка. С такой учитель приветствует опоздавшего ученика, между делом поглаживая трость. Как же так? Они еще познакомиться не успели, а она уже чем-то его прогневала.

      Не дойдя несколько шагов до фонтана, пастор поклонился с преувеличенной вежливостью.

      – Надо полагать, мисс, вы из усадьбы леди Мелфорд? Извольте же передать своей госпоже, что если ей впредь будет угодно что-то мне сообщить, пусть приезжает сама, а не присылает надушенную записку.

      И как дядя узнал, что она от леди Мелфорд? Тут Агнесс сама догадалась – жасмин. Все в Мелфорд-холле было пропитано этим ароматом. А на промозглом дворе, где царили запахи навоза и сена, жасмин так и бил в нос.

      – Я, сэр… я только остановилась у леди Мелфорд, – пролепетала девушка. – А так… я Агнесс Тревельян!

      – Агнесс? – ужаснулся дядюшка. – Тебя исключили из пансиона?

      – Так я всё! Ну, то есть уже научилась всему, что мне нужно знать… Разве вы меня не ждете?

      Первым совладал с чувствами пастор.

      – Нет, Агнесс, я тебя не жду, – промолвил он печальным голосом человека, чрезмерно обремененного родней. – Впрочем, с такими обширными знакомствами, как у тебя в наших краях, ты, верно, и не нуждаешься в моей помощи.

      От растерянности Агнесс затеребила нитяную перчатку. Вот это встреча! Напомнить о письме она не осмеливалась. И без того понятно, что дядя так зачитался Тертуллианом, что про ее корреспонденцию и думать позабыл…

      Сердце пастора явно было жестче, чем у простых смертных, но все-таки не геологический экспонат. Заметив, как задрожали губы племянницы, он слегка оттаял – примерно настолько, насколько оттаял бы айсберг, коснись его солнечный луч.

      – Ступай в дом, Агнесс. Там поговорим. – И мистер Линден кивком приказал ей следовать за ним.

      – Расседлать Келпи, сэр? – спросил мальчишка-грум, с интересом наблюдавший за воссоединением семьи.

      – Нет. Хотя… Нет, я скоро вернусь.

      Дилемма Агнесс разрешилась – они вошли в левую дверь. Несмотря на ее тяжесть и толщину, дядюшке стоило лишь дотронуться до ручки, как дверь распахнулась. Агнесс обдало прохладой. Она ступила в просторный холл с лестницей, ведущей на второй этаж, но не успела как следует осмотреться – мистер Линден шагал слишком быстро. Гостиная находилась на первом этаже, в западном крыле, и оказалась