Аналогичный мир. Том четвёртый. Земля обетованная. Татьяна Николаевна Зубачева

Ладно, если опять, то же самое, то он на всякий случай ещё джексонвиллскую пару из дома прихватил, те потоньше и лучше комкаются.

      – Старшой!

      – Чего?

      – А этот куда?

      Медведев сбивает на затылок старую обтрёпанную кепку и рассматривает табличку с врезкой. Чертыхнувшись, вытаскивает из кармана блокнот, листает, сверяя цифры и буквы на табличке со своими записями, и наконец машет рукой.

      – Пускай постоит пока. Заткни его куда-нибудь, чтоб не мешал.

      – Угу, – кивнул Эркин. – Я его с понедельника взад-вперёд катаю.

      – И чего? – Медведев уже смотрел в другую сторону.

      Эркин чуть прищурил глаза.

      – Дай мне пять минут, старшой.

      – Бери, – бросил через плечо Медведев, срываясь с места, и уже на бегу: – Вернёшься, к Генычу.

      – Понял, – крикнул ему в спину Эркин, берясь за скобу.

      Придумал он это ещё во вторник, но не решился, а сегодня остервенел. Риск, конечно, и неохота подставлять Медведева, но сказано: «Заткнуть». Вот он и заткнёт. И… и чего с индейца, тупаря краснорожего взять!

      Вернувшись, Эркин сразу подошёл к Генычу, ворочавшему зашитые в мешковину ящики.

      – Ага, – прохрипел Геныч. – Ща мы их, сволочей, сделаем.

      – Точно, – согласился Эркин, сдёргивая рукавицы: здесь голой ладонью удобнее.

      Работая, он прислушивался, но за лязгом, грохотом и прочим рабочим шумом ничего разобрать не мог.

      Они управились с ящиками, и Медведев поставил их на бочки с платформы. И всё как обычно. Эркин уже даже решил, что сорвалось, хотя он эту дурынду стальную надёжно закрепил, так просто выкатиться она не могла.

      Время было уже к обеду, когда к ним подкатился Ряха.

      – Эй, вождь, старшой зовёт!

      – Куда? – поднял голову Геныч.

      – Не тебя, – хихикнул Ряха и заверещал: – Ща вождю отмерят! Во, вишь, знает, куда да зачем не спрашивает.

      Эркин и в самом деле уже шёл через двор, даже не оглядываясь на повалившую за ним бригаду.

      Шума было даже больше, чем он рассчитывал. У серебристо-серого контейнера, намертво закупорившего дверь заводоуправления стояла целая толпа, а в её центре пятеро мужчин в тёмных костюмах-тройках и белых рубашках с галстуками. Эркин с первого взгляда признал в них начальство и немалое. Рядом потный взлохмаченный Медведев с зажатой в кулаке кепкой.

      Эркин вошёл в круг и с бездумной привычностью встал по-рабски: руки за спину, глаза опущены.

      – Твоя работа?

      Эркин из-под ресниц покосился на спросившего. Та-ак, это что же, он на директора нарвался? Но бежать поздно и некуда.

      – Моя.

      – И зачем?

      Эркин вздохнул и, не поднимая глаз, ответил правду:

      – Я его с понедельника по двору катаю. Ну и… раз он не нужен, я сюда и привёз. Пусть скажут, куда его. А то мешается.

      И опустил голову, ожидая наказания. Пока он говорил, стало совсем тихо, и вдруг… вдруг смех! Хохот!

      Эркин удивлённо вскинул глаза. Да, смеются, всё начальство, и Медведев, и все вокруг. И не выдержал, улыбнулся сам, своей «настоящей» улыбкой.

      – Ну,