.

было.

      А Лютыч веско объяснил:

      – Готов Ряха. Допился, что казаться стало.

      – Ну-у?! – вылупил глаза Серёня. – А говорят, там чертей зелёных ловят, ну, кто допился.

      – Или слонов видят, – кивнул Петря. – Розовых.

      – Кому черти, кому слоны, – заржал Колька, – а Ряхе майоры.

      Поржали, и на этом инцидент был исчерпан и забыт. Андрей сделал вид, что не обратил внимания, ну, мало ли что спьяну сболтнут. Но Эркин знал, что ни слова брат не упустил и будет спрашивать. А рассказать о майоре – это рассказывать и о Бурлакове. Ну… ну, что ж, может, и к лучшему, чтобы так…

      А разговор пошёл своим чередом. Не спеша, обстоятельно допили пиво. Большую кружку Эркина под шумок утащил Ряха, все этого презрительно не заметили, а сам Эркин и маленькую не допил. И уже стали расходиться, снова желая Андрею и Эркину здоровья и удачи, когда Колька сказал:

      – Ну, счастливо, Мороз.

      – Завтра с утра, – кивнул Эркин.

      – Так ты ж с братом, небось, – удивился Колька.

      – Вдвоём и придём, – улыбнулся Эркин.

      – Придём, – сразу согласился Андрей. – А зачем?

      – Курятник ладить будем, – объяснил Эркин.

      – Замётано, – энергично кивнул Андрей.

      И Эркин счастливо улыбнулся.

      Уходили они не первыми, но и не последними. К удивлению Эркина, на улице уже смеркалось.

      – Однако, засиделись мы.

      – Ага, – Андрей с улыбкой оглядывал улицу. – Хорошая у тебя ватага.

      – Да, – улыбнулся Эркин. – Я… знаешь, я не думал, что так может быть. Так хорошо.

      Андрей кивнул. Они шли рядом по голубой от медленных сумерек улице. Вечер пятницы, преддверие выходных. Все добрые и весёлые, будто слегка хмельные. Андрей ждал, но Эркин сам не начинал разговора.

      – Так что это за майор? – спокойно, даже небрежно спросил Андрей.

      Эркин вздохнул.

      – Ты помнишь, на выпасе ещё, в резервацию приезжали, ну, на переезд уговаривать. Только он тогда не в форме был.

      – Ага-а, – протянул Андрей.

      Он по-прежнему улыбался, но улыбка стала другой.

      – А на этот раз кто свистел?

      – Никто, – усмехнулся Эркин. – Он… словом, зуб у него на меня. Ещё с выпаса. Да и в тюрьме он ко мне цеплялся.

      – Это когда ты в тюрягу попал?

      – А на Хэллоуин, – Эркин стал перемешивать русские и английские слова. – Нас всех, кто в Цветном был, загребли. В грузовик и в тюрягу. Трое суток держали, допрашивали.

      – Сильно били? – глухо спросил Андрей.

      – Пальцем не тронули. Меня лейтенант Орлов, я запомнил, допрашивал. Ну, только название, что допрос, просто про свору спрашивал, про Хэллоуин. Нормально. Потом сказали, что необходимая самооборона, и отпустили, – Эркин усмехнулся. – Перетрухал я, конечно. На мне много трупов висело. За тебя, за Женю… отпустил я душу тогда.

      – Понятно, – кивнул Андрей. – А майор этот?

      – Ну, заявился он, как раз первый допрос был. Узнал и вцепился с ходу. Я только не понял, кто ему был нужен. И по тебе, и по… лендлорду, и по старшему ковбою. Ну, – Эркин зло усмехнулся. – ну и по мне… потоптался.

      – Это как?

      – А