Рубины хозяина Ко. Владимир Васильев

одобрительно загудели.

      Йэльм зловеще ухмыльнулся и спросил Бролина:

      – Нужны ли провожатые, колдун?

      Тот пожал плечами:

      – Зачем? Я узнал, где пещеры, сам доведу.

      Йэльм обнажил меч и солнце отразилось от клинка: был это Медвежий Клык, оружие дедов и прадедов, добытое предками братьев-берсеркеров в битвах с южными конунгами много лет назад. Два крупных изумруда блистали в лесном сумраке, как глаза огромной кошки.

      Пленники побледнели при виде его, но вождь датов лишь освободил их от пут. Дулебы, беспокойно озираясь, переминались с ноги на ногу.

      – Скажи им, скальд, чтоб убирались в свое селение. Даты разят врага в бою и не трогают желторотых.

      Коек махнул рукой в сторону Болоны и произнес всего одно слово:

      – Уходите.

      Дулебы, еще не веря, медленно, озираясь на каждом шагу, двинулись к опушке, а потом кинулись бегом, едва не обгоняя ветер.

      – Вперед, даты! – закричал Йэльм и воины дружно вышли из леса. Приминая буйную сочную траву, они сбились в плотный беспорядочный строй и зашагали вперед. Селение стало медленно приближаться.

      Хокан видел, как освобожденные дулебы добежали и юркнули в ворота; почти сразу послышался резкий звенящий звук. Селение быстро изготовилось к защите – стали видны воины на стенах. Солнце играло на их клинках и остриях копий.

      Йэльм захохотал:

      – Пусть порезвятся, трусливые южане!

      Болона застыла в ожидании нападения, но даты, приблизившись, отклонились в сторону и, не задерживаясь, прошли мимо стен. Дулебы-воины мрачно наблюдали с укреплений, ожидая возможного подвоха и скоро ими овладела растерянность – такого никто еще не видал.

      Даты, не проронив ни звука и не задерживаясь, промелькнули совсем рядом и проворно скрылись на юге за близким туманным горизонтом.

      Бролин вел их дальше, к пещерам, где шумел у озера водопад, где хозяйничали невиданные хунткоппы – собакоголовые люди, где Мунир-ворон хранил свой ларец, полный магической силы, и даты готовы были сокрушить все, чтобы завладеть им по праву меча и милостью Одина, отца Асов.

      Впереди вставали горы.

      5. Шаман

      Кибитки стояли неровным кольцом. Временное печенежское стойбище отгородилось от степи лишь ими – надежными и удобными домами на колесах. Ветер, ничем не сдерживаемый на равнинных просторах, шевелил натянутые шкуры, служившие степнякам стенами. В свете костров падали на них причудливые живые тени, казалось, это демоны бесшумно пляшут вокруг стойбища.

      Алликас-хан вышел из центрального шатра и, прищурив без того узкие глаза, огляделся. Кибитка шамана пристроилась внутри кольца, входом к центру. Алликас, мягко, по-кошачьи, ступая, направился к ней; следом, словно тени, скользнули два верных телохранителя – Сабир и Фаткулла. Им еще в детстве отрезали языки и воспитали на одном – звериной верности хану. Алликас тогда был тоже совсем еще мальчишкой и успел за годы привыкнуть к немым стражам, общаясь с ними только жестами, хотя телохранители прекрасно слышали и понимали речь. Что делать, привычка.

      Саят