Иерусалим, Хайфа – и далее везде. Записки профессора психиатрии. Михаил Самуилович Рицнер

Теракт-самоубийство в автобусе; 19 убитых, свыше 70 раненых.

      19.06.2002 – Теракт-самоубийство на остановке; 7 убитых, 50 раненых.

      21.11.2002 – Теракт-самоубийство в автобусе; 11 убитых, свыше 70 раненых.

      18.05.2003 – Теракт-самоубийство в автобусе; 7 убитых, около 80 раненых.

      11.06.2003 – Теракт-самоубийство в автобусе; 17 убитых, свыше 60 раненых.

      19.08.2003 – Теракт-самоубийство в автобусе; 23 убитых, свыше 100 раненых.

      29.01.2004 – Теракт-самоубийство в автобусе; 11 убитых, около 50 раненых.

      22.02.2004 – Теракт-самоубийство в автобусе; 8 убитых, свыше 60 раненых.

      В разгар волны террора Ицхак Рабин, Шимон Перес и Ясир Арафат стали лауреатами Нобелевской премии мира. Абсурд, и позор на их головы!

      В обществе нарастало чувство безысходности. Власти и пресса много говорили о мире, а число жертв угрожающе росло. Левые пропагандисты утверждали, что жертвы терактов – это «жертвы во имя мира», а политические оппоненты – что «препятствие на пути к миру». Народу прочищали мозги: «мир заключают с врагами», а «террор возрастает по мере продвижения к миру». Как же это похоже на идею Сталина об «усилении классовой борьбы по мере строительства социализма и коммунизма».

      «Преступление Осло» – самое страшное из всех преступлений, совершенных против еврейского народа со времен Холокоста.18 Премьер-министр Ицхак Рабин, который не увидел море крови своего народа, был убит 4 ноября 1995 года. За что его убили, окончательно неизвестно до сих пор: то ли за то, что он хотел продолжать бороться за свой мир с арабами, то ли за намерение остановить его19.

      Будучи психиатром в столичной больнице, я встречался с жертвами террора в приемном отделении и в частной клинике. Улица Бен-Йехуда в центре города часто привлекала террористов. Вот один пример.

      Особенно мне запомнилась Яэль – женщина 29 лет, которая, проходя по улице Бен-Йехуда на работу, оказалась недалеко от места взрыва террориста-самоубийцы. На следующий день Яэль обратилась в мою клинику и, плача, рассказала о перенесенном ужасе. Она работала бухгалтером в частной фирме, жила с мамой и не была замужем. На ее лице и руках виднелись царапины – следы разбитых в соседних домах окон. Яэль испытывала страхи, настроение было понижено, аффект тревожный, не спала всю ночь. В последующие дни появились и другие симптомы посттравматического синдрома: мысли Яэль все время возвращались к взрыву террориста, возникли так называемые флешбэки – яркие мгновенные воспоминания травматического события; она испытывала мучительное онемение чувств, была легковозбудимой и даже истеричной. Она рассказала, что платье, в котором она была в тот день, лежит в шкафу и она боится его открывать, на работу ходить не может, много плачет вопреки ее желанию. Диагноз был ясен, и я предложил ей курс (12 сеансов) когнитивно-поведенческой терапии. Встречались мы раз в неделю. После трех встреч я начал давать небольшие домашние задания: работу над расслаблением, ведение дневника мыслей и эмоций, прочтение

18

https://israelections2015.wordpress.com/2016/04/23/sheftel_oslo/

19

http://evreimir.com/116740/16-03-15-avrutin_rabin/