Повесть о прекрасной Отикубо. Записки у изголовья. Записки из кельи (сборник). Камо-но Тёмэй

Читать онлайн.



Скачать книгу

казалось, что она умрет со стыда. На ней было только одно тонкое платье и хакама, изношенные до того, что местами сквозило нагое тело. Не описать словами, как ей было тяжело. По ее лицу струился холодный пот, еще более обильный, чем слезы. Заметив, в каком она состоянии, Митиёри проникся к ней жалостью и нежностью. Он начал всячески успокаивать ее и утешать, но Отикубо не в силах была вымолвить ни слова.

      Сгорая от стыда, девушка в душе винила во всем Акоги.

      Наконец кончилась эта грустная ночь. Раздался крик петуха.

      Митиёри воскликнул в тоске расставанья:

      Всю ночь до рассвета

      Ты только слезы лила…

      Я полон печали,

      И все ж ненавистен мне

      Крик петуха поутру.

      Молю, отвечайте мне хоть иногда, а то я подумаю, что вы совсем дикарка, не знающая света.

      И вдруг Отикубо невольно, словно в полузабытьи, прошептала:

      Ты полон печали…

      В устах моих замер ответ.

      И вторит рыданью

      Крик петуха поутру.

      Утру я не скоро слезы.

      Голос ее ласкал слух. До тех пор Митиёри был влюблен не слишком глубоко, но с этого мгновения полюбил по-настоящему.

      – Экипаж прибыл! – донеслось с улицы.

      – Пойди доложи! – велел меченосец жене.

      – Нынче ночью я прикинулась, будто ничего не слышу, значит, если я прибегу к ней так рано, она поймет, что я все знала. Подлый ты человек! Из-за тебя моя дорогая госпожа меня возненавидит.

      В своей ребяческой досаде Акоги казалась ему еще милее прежнего.

      – Ну что ж! Если госпожа твоя тебя возненавидит, то я еще крепче буду любить, – пошутил меченосец и, подойдя к окну комнаты Отикубо, подал условный знак, кашлянув два-три раза.

      Митиёри быстро вскочил с постели и стал помогать Отикубо переодеться в дневную одежду. Увидев, что девушка стынет от холода, потому что у нее нет даже тонкого платья хитоэ, он снял с себя свое и накинул ей на плечи. Отикубо до крайности смутилась.

      Акоги между тем была в большом затруднении. Она не посмела дольше без всякого явного повода оставаться у себя в комнате и явилась к своей госпоже. Отикубо лежала на постели. Пока Акоги раздумывала, с чего бы начать разговор, прибыли два письма – и от ее мужа, и от Митиёри.

      В письме меченосца говорилось:

      «Несправедливо нападать на меня с такими жестокими упреками за то, что совершилось прошлой ночью без моего ведома. Вперед я не буду сопровождать молодого господина, если твоей госпоже будет грозить малейшее неуважение. Испуганная тем, что произошло вчера, ты боишься, как бы не случилось в будущем чего-нибудь еще худшего, и, верно, клянешь меня, думая: “Какой негодяй! Он мог обидеть даже мою кроткую госпожу!” Из-за этого мне стала несносной самая мысль о любовном союзе между нашими господами. Но как быть? Молодой господин шлет письмо. Надо дать на него ответ. Так уж в свете водится. А ты со своей стороны напиши мне обо всем, что тебя тревожит».

      Акоги подала Отикубо любовное послание от Митиёри.

      – Вот