Повесть о прекрасной Отикубо. Записки у изголовья. Записки из кельи (сборник). Камо-но Тёмэй

мучиться! Да это счастье, если она вас выгонит! До каких пор можно терпеть! Разве не пугает вас мысль о том, что вам придется все время шить на ее зятьев?

      Между тем посланец попросил дать ответ на письмо.

      – Скорее прочтем это послание. Ведь слезами теперь горю не поможешь.

      Акоги раскрыла письмо и показала его своей госпоже.

      Она пробежала его глазами, не подымая головы.

      Кто скажет, отчего

      Люблю тебя сегодня по-иному?

      Влюбленность прежних дней

      Теперь ничто, поверь,

      Пред этой новою любовью.

      В письме было лишь это стихотворение, и больше ничего. Отикубо не стала отвечать, сославшись на нездоровье.

      Акоги написала меченосцу:

      «Не по сердцу мне твои поступки. Что все это означает? Вчерашнее твое поведение отвратительно, подло, чудовищно! Ты обнаружил такую бездну душевной низости, что я не смогу доверять тебе в будущем. Госпожа моя так жестоко страдает, что до сих пор не может подняться с постели. Письмо молодого господина осталось непрочитанным. Мне так жаль мою госпожу! Душа надрывается глядеть на нее!»

      Меченосец поспешил рассказать обо всем Митиёри. Тот не поверил, что он настолько противен девушке, а подумал, что она стыдится своего нищенского наряда, пожалел ее и еще больше затосковал по ней.

      В тот же день он написал ей другое письмо:

      «Отчего бы это? Вы по-прежнему суровы ко мне, а между тем моя нежность к вам все растет.

      Все пламенней люблю,

      А ты сказала ль «да»?

      Льда сердца твоего

      Не в силах растопить

      Любовный пламень мой».

      В письме меченосца говорилось:

      «Будет очень плохо, если барышня твоя и на этот раз не даст ответа. Надо постараться, чтоб они полюбили друг друга всей душой. Чувство молодого господина, как я вижу, долговечное. Он и сам так говорит».

      Акоги стала упрашивать свою госпожу на этот раз непременно ответить на письмо. Но при мысли о том, какое впечатление должен был произвести ее жалкий вид на Митиёри, Отикубо не помнила себя от стыда и отчаяния и никак не могла собраться с духом написать ответ. Она лежала на постели, накрывшись с головой одеялом.

      Устав уговаривать ее, Акоги написала мужу:

      «Госпожа моя прочла письмо, но так страдает, что не в силах отвечать. Ты пишешь, что любовь молодого господина прочна и долговечна. Как можно об этом судить? Ведь не прошло и дня со времени их первой встречи… Если господин сакон-но сёсё рассердится на то, что ответа опять не было, постарайся как-нибудь смягчить его досаду».

      Меченосец показал Митиёри письмо своей жены.

      – О, жена у тебя умница, умеет кстати сказать слово, – улыбнулся Митиёри. – А химэгими, должно быть, почувствовала легкую дурноту от избытка застенчивости и смущения…

      Между тем Акоги была одна, посоветоваться ей было не с кем. Сердце у нее разрывалось на тысячу частей от тревоги. Ей не сиделось на месте. Она принялась смахивать пыль, но прибрать покрасивее комнатку