Всё пришедшее после. Всеволод Георгиев

жалко, что уже весна.

      – Почему жалко?

      – Потому что мне хочется сходить в лес на лыжах. С тобой.

      – Еще много зим впереди.

      – Кто знает, где мы будем? Меня распределят в какую-нибудь сельскую школу на краю земли.

      – А в Московскую область у вас не распределяют?

      – Хорошие распределения – только по блату. Или надо идти и хорошенько попросить, в ногах поваляться. Девушкам это иногда удается. – Лия опустила голову. – Анжелика ради любимого была готова на все.

      Виталик стиснул зубы и ничего не сказал. Лия попала ему прямо в сердце.

      Уже смеркалось, когда они вошли в пустую комнату Зизи. Виталик сел на знакомый диван, она опустилась на пол, положила голову ему на колени.

      – С тобой так спокойно. Не хочется ни о чем думать.

      Когда их губы слились, часы перестали отсчитывать время шаг за шагом, оно понеслось вскачь. Лия опомнилась первая, встала и зажгла свет.

      – Прости, милый, скоро придет Зинаида Зиновьевна.

      Погладила ему щеку. Он опять нашел ее губы губами.

      – Пощади, – сказала она, прижимаясь к нему…

      Но их день настал. День, который перешел в чудесную ночь.

      Лия аккуратно сняла постельное белье Зизи и постелила новое, принесенное с собой. Она велела Виталику раздеться, а сама пошла в ванную. Вернувшись, Лия потушила свет и скользнула под одеяло.

      И опять исчезло понятие времени. И пять человеческих чувств исчезли и образовали одно.

      Вечная пара, вечные два полюса – мужчина и женщина, разделяемые обществом и бытом, временем и расстоянием, предрассудками и распущенностью, детьми и родителями, воспитанием и феминизмом, самолюбием и деньгами, забвением и предательством, судьбой и смертью, вопреки всему эти двое из века в век находят друг друга, чтобы слиться в одно целое, потерять себя в нежном объятии, наносить и зализывать раны, восторгаться и страдать, падать, подниматься, прощать, прощаться, ненавидеть, мстить, жертвовать собой, мучить, возрождаться и умирать…

      – Подожди, надо что-нибудь подстелить, – она отыскала рукой приготовленное полотенце, подложила под себя, – иди ко мне, милый.

      Потом они лежали рядом, счастливые и довольные собой и друг другом. Она тихо сказала:

      – Кровь капает.

      – Дай посмотреть.

      – Ни за что в жизни. – Она скомкала полотенце и запихнула его под диван.

      – Тебе больно?

      – Совсем чуть-чуть. Ты – такой славный.

      Они уснули, как уставшие дети, и сон их был глубокий и сладкий, такой сон, когда капельки слюны показываются в уголке губ и елеем стекают на подушку.

      Лия встала раньше него. Она вошла чистая и свежая из-под душа в залитую солнцем комнату. Виталик открыл глаза. В истоме он не мог сжать пальцы в кулак, но, увидев Лию, встрепенулся.

      Она подошла к нему, взъерошила волосы:

      – Вставай, соня.

      Виталик, лежа, обнял ее ноги, притянул к себе и уткнулся лицом в прохладные колени под халатом.

      – Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

      – Прекрасно.

      Он