Путь долга и любви. Анна Гаврилова

осторожной и… послушной.

      Мы преодолели ещё один лестничный пролёт и оказались в длинном коридоре. Яркие магические светильники под потолком, изящные статуи в нишах, массивные, явно усиленные магией двери. Покои, отведённые мне, располагались примерно посередине.

      Горничная – стройная женщина средних лет с печатью усталости на лице – сноровисто отперла дверь и отстранилась, пропуская в небольшую, не слишком уютную гостиную. Я ощутила лёгкий запах сырости и плесени – видимо, этими комнатами очень давно не пользовались, а готовили покои в явной спешке.

      В малюсеньком кабинете, который примыкал к гостиной, посторонних запахов не чувствовалось. В спальне – тоже.

      – Как вас зовут? – обратилась я к горничной.

      – Моё имя Тильда, – сделав книксен, сообщила та.

      – Как давно вы служите во дворце?

      – Десять лет, госпожа.

      Я не выдала своей тревоги даже взглядом, но ход моих мыслей женщина поняла верно.

      – Сейчас всю дворцовую прислугу проверяют менталисты, – потупившись сообщила Тильда. – Я проверку уже прошла, так что…

      Я оборвала её речь жестом. Кивнула. Делать вид, будто ни секунды не сомневалась в порядочности горничной, не собиралась. Просто лгать в этой ситуации бессмысленно, и нет ничего удивительного в том, что меня интересует благонадёжность этой женщины.

      – Саквояж можете поставить на комод, – сказала я. – И принесите чаю.

      – Конечно, госпожа Эмелис.

      Женщина удалилась, я же сняла шубку и отправилась выяснять, какая из трёх дверей, обнаруженных в спальне, ведёт в гардеробную.

      Ну вот и всё, конец моей свободе. О дипломе мага-защитника тоже можно забыть, потому что вернуться к учёбе мне точно не позволят. Впрочем, последнее расстраивает меньше всего. К дохлому троллю магию. И Кирстена туда же.

      – Я очень рад, что тебя тут не было, Эмелис, – начал рассказ отец.

      Он сидел в кресле, в гостиной моих новых покоев, с бокалом вина в руке. Рид разместился в соседнем кресле, тоже бокал держал, но пить явно не собирался.

      – Знаешь, все эти интриги… Я не ожидал, что всё выльется в столь грязную игру, – со вздохом сказал отец.

      Я одарила его печальной улыбкой, но ни чуточки не поверила. Всё он знал. Кому знать, как не ему?

      – Ты же помнишь, последние два года их величество Рангар был настолько слаб и болен, что делами королевства совсем не занимался. Он даже указы подписывал не читая. Как политик и гарант процветания Верилии Рангар был уже мёртв, понимаешь?

      Да, я понимала. Причём ещё до того, как вся эта заварушка началась. Впрочем, этот момент отец не для меня, скорее для себя самого подчёркивал.

      – Тем не менее моя инициатива начать решать вопрос престолонаследия до того, как дух Рангара покинет тело, была воспринята неоднозначно. Часть наших… – Отец неприязненно поморщился. – Наших, с позволения сказать, парламентариев, взбеленилась. Они, видите ли, решили, что это кощунство – делить трон умирающего старика.

      Ну да, конечно… В подобную чистоплотность со стороны политиков