Неупиваемая Чаша (сборник). Иван Шмелев

и постучала.

      – Поликарп Сидорыч, отворите! Не сержусь я!.. Что за глупости!..

      Но он не отворил ей дверь. И Луша даже ее пристыдила.

      – У, дура, а еще образованная! За что человека-то обидела?

      И не придали мы значения этому случаю.

      И вдруг все в жизни моей и перевернулось. Началась мука и скорбь.

      Был день воскресный, и такой ясный, солнечный, веселый день. Еще я газету купил и стал смотреть про биржу. Оказалось, сразу я разбогател на шестьдесят рублей за день. А это так вышло.

      Кирилл Саверьяныч очень посочувствовал желанию моему насчет домика и отыскал для меня средство.

      – Самый хороший путь – бумаг купить на бирже… Если при счастье, можно капиталами ворочать…

      И стал объяснять, но я ничего не понял.

      И заворожил он меня разговором.

      – Только надо через Чемоданова. Он хоть овсом торгует, но очень знает, до тонкости…

      Тот нам и посоветовал.

      – Теперь, – говорит, – по случаю войны заводу тыщу пушек заказали, мне один верный человек шепнул. Спешите, пока публика в неизвестности насчет пушек. Сливочки-то и слизнуть…

      Кирилл Саверьяныч так значительно сказал:

      – Представляется случай!..

      Дня четыре я крепился, а бумаги-то на шесть рублей вверх. Злость взяла, словно у меня из кармана вынули. Взял я деньги с книжки и пошел к утешителю моему. А тот уж купил для себя и сотню нажил. Согласился за мой счет поехать в контору. Поехали.

      Помещение замечательное, все медь красная и дуб мореный. Потолки стеклянные, и даже ковры, как в церкви, на столбах. И такой щелк на счетах, и все очень чисто одеты, в модных воротничках, молодые люди и очень деликатные. И когда мы сидели, прошел в мягких сапожках один кургузенький и строгий, мягко так, как кот крадется, и вдруг нам:

      – Делают вам? – и строго из-под пенсне посмотрел на прилавок, где уж один нам, на косой пробор франтик, на бумажке высчитывал.

      Очень заботливо обошелся. А мимо нас то и дело молодые люди с ворохами выигрышных и других билетов. Звонки звонят, кассиры так пачки в резинках и пошвыривают – необыкновенно. И барыни разодетые все деньги меняют и получают. Старичков под руки водят за деньгами слуги и охраняют. Такая вежливость…

      Дали мне бумажку, взыскали семьсот тридцать рублей, а бумаг записали на меня на две тысячи. Ничего я не понял, но Кирилл Саверьяныч сказал, что так все обставлено по правилам, что нельзя бояться.

      – Тут даже образованные не все понимают, а можно только на практике. У них головы-то какие! Со щучки одни щечки кушают!.. Политика финансов! И всем выгодно. Оборот капиталов!.. У нас недавно началось, а за границей все извозчики занимаются, потому там и богатство…

      И за неделю я нажил сорок пять рублей, а как посмотрел в газету в воскресенье, сразу за один день на шестьдесят рублей обогатился.

      И в таком веселом расположении был я в то воскресенье, что прямо всех хотелось обласкать и сказать хорошее слово. И пироги удались на славу. И только сели мы за пирог, и я рюмочку водки праздничную выпил, как раз и входит в квартиру с морозу наш новый жилец.

      XIII

      Очень