Волшебный город. Эдит Несбит

дом, совершенно черный.

      – Вот мы и пришли,– добродушно сказал капитан. – До свидания. В следующий раз повезет больше.

      Тюремщик, джентльмен в черном бархатном костюме, с рюшами и остроконечной бородкой, вышел и сердечно приветствовал их.

      – Как поживаете, дорогие мои? – сказал он. – Надеюсь, вам здесь будет удобно. Первоклассные проступки, я полагаю? – спросил он.

      – Конечно, – сказал капитан.

      – Верхний этаж, пожалуйста, – вежливо сказал тюремщик и посторонился, пропуская детей. – Поверните налево и поднимитесь по лестнице.

      Лестница была темной и уходила все дальше и дальше, круг за кругом, вверх и вверх. На самом верху была большая комната, обставленная просто: стол, стулья и лошадка-качалка. Кому нужно больше мебели?

      – У вас лучший вид во всем городе, – сказал тюремщик, – и вы составите мне компанию. Что? Они дали мне должность тюремщика, потому что это хорошая, легкая, джентльменская работа и оставляет мне время для писательства. Я, знаете ли, литератор. Но иногда мне бывает немного одиноко. Видите ли, вы мои первые пленники. Если позволите, я пойду и закажу для вас ужин. Я уверен, что вы будете довольны праздником разума и потоком души.

      Как только за черной спиной тюремщика закрылась дверь, Филипп повернулся к Люси.

      – Надеюсь, ты довольна, – с горечью произнес он. – Это все твоих рук дело. Они бы меня отпустили, если бы тебя здесь не было. С какой стати тебе понадобилось сюда приходить? Почему ты бежала за мной? Ты знаешь, что ты мне не нравишься?

      – Ты самый ненавистный, самый неприятный, самый ужасный мальчик на свете, – твердо сказала Люси.

      Филипп этого не ожидал. Он встретил удар так хорошо, как только мог.

      – Во всяком случае, я не маленькая подлая белая мышка, втискивающаяся туда, где меня не ждут, – сказал он.

      А потом они стояли и смотрели друг на друга, тяжело дыша.

      – Я лучше буду белой мышкой, чем жестоким хулиганом, – сказала наконец Люси.

      – Я не хулиган,– сказал Филипп.

      Затем снова наступила тишина. Люси фыркнула. Филипп оглядел пустую комнату, и ему вдруг пришло в голову, что он и Люси – товарищи по несчастью, и не важно, по чьей вине они оказались в заточении. Затем он сказал:

      – Послушай, ты мне не нравишься, и я не стану притворяться. Но давай представим, что я это не я, а какой-нибудь Пакс, если ты хочешь. Мы должны как-то выбраться отсюда, и я помогу тебе, если хочешь, а ты поможешь мне, если сможешь.

      – Спасибо, – сказала Люси тоном, который мог означать что угодно.

      – Значит пусть будет Пакс. Посмотрим, сможем ли мы сбежать через окно. Там может быть плющ или верный паж с веревочной лестницей. У тебя есть паж в Грейндж?

      – Есть два конюха, – сказала Люси, – но я не думаю, что они верны, и я думаю, что все это гораздо больше волшебства, чем ты думаешь.

      – Конечно, я знаю, что это волшебство, – нетерпеливо сказал он, – но оно вполне реально.

      –О, это вполне реально, – сказала она.

      Они высунулись из окна.