Попакратия. Илья Леутин

пацаны.

      Обычно все обращались к коллективу «пацаны», даже если присутствовало несколько девочек. Про девочек знали мало, поэтому они были либо Кнопками, либо Дылдами, либо Жирдюсями, либо Серфингом. Если мальчик был прыщав, его называли Рябым или Картофельным Лицом. Не вышел ростом – Шпингалетом, не смешно пошутил – Клоуном. В Жекином же дворе, напротив, клички были преисполнены доблести и элегантности – очевидно, по той причине, что каждый придумывал ее для себя сам. Хотел ты быть Денисом Храбрым, Белоснежкой или Принцессой – зовись так хоть целый день, не ленись только периодически напоминать присутствующим, как тебя называть. Такая кличка говорила о внутреннем мире ее носителя несравнимо больше.

      Игорила ушел.

      Компания понеслась в соседний двор, по дороге проговаривая друг другу план. Все бежали, и только Башка ехал на своем белом самокате. Иногда он притормаживал, чтобы сильно не обгонять ребят, иногда ребята ускорялись, чтобы догнать Башку.

      – Щас берем у Жеки весь мешок биток. Там штук пятьдесят точно было. Сколько батя Мыла их наделал? – Фиг знает, штук семьдесят-то точно. Ну вот такой мешок примерно, – показал руками Саня, – Мыло его еле тащил.

      – Ага. Хотя бы если семьдесят – это капец. Это семь на пять… Это триста пятьдесят рублей, что ли?

      – Какие триста пятьдесят тебе? Это три тыщи пятьсот. Три тыщи, блин, пятьсот рублей.

      – Фигасе. Делим по-честному. Поровну делим. Никому ниче не говорим.

      – Только бы Жека у себя во дворе оказался.

      Дети ускорились, как будто именно от этой секунды зависел исход всего мероприятия.

      – А че Игорила к Жеке не подошел? Они же вроде общаются.

      – Ага, «общаются» они. Жека только иногда за ними, как собачка, ходит, и то пока не надоест. Жека старшакам нафиг не нужен.

      – Ну и битками мы же занимались, все это знают. У Жеки-то они случайно оказались. Если бы Мыло Вовика не проиграл, фиг бы у Жеки был сейчас целый мешок. – Ага, Жека в жизнь бы столько не нажил.

      К счастью, подросток был в своем дворе и выглядел абсолютно спокойным, в отличие от группы разгоряченных запыхавшихся друзей.

      – Здарова, Жек.

      – Че каво, пацаны?

      – Да вот, по делу пришли. Поговорить.

      – Ну говорите, раз «поговорить».

      – Ты это… че, битки у тебя остались?

      – Допустим.

      – Остались или нет?

      – Есть немного.

      – Ты ж целый мешок у Мыла выиграл.

      – Было дело.

      – А сколько там штук-то было?

      – Штук сто примерно, я точно не считал. А что?

      – Да ладно, «сто». Штук пятьдесят, наверное.

      – На пятидесяти я со счета сбился. Когда полмешка оставалось. А что?

      Лица пришедших озарила плохо скрываемая радость.

      – И че, весь мешок у тебя?

      – Возможно.

      – А где он?

      – Ну дома, например.

      – Будешь меняться?

      – Слушаю ваши предложения.

      – Крутанских катафот хочешь подгоним?

      – Не интересует.

      – Ты же не видел еще. Че сразу «не интересует»?

      – Потому