Прозаические истории из операционной (и не только). Александр Константинович Макаревич

сестра или медбрат, два санитара и три водителя. Нужен там хирург? Конечно же, нет. Но приказ комдива, хирурга в рейд, не ослушаешься. Может он за своё здоровье переживал… Но комдив у нас был замечательный. Генерал Аношин Геннадий Яковлевич. Если кто-то знал, согласится. …Но это я уже отвлёкся.

      Очередной рейд. Наша компания в сборе. Командует в рейде зам. комдива, тоже очень толковый и хороший командир. Бойцов бережёт как собственных сыновей. Рейд напоминал зачистку сопок. Выбираем одну, обрабатываем самолётами, вертолётами, артиллерией, танковыми орудиями. Отметки в боевом журнале о потерях с той стороны, и покатили дальше. У нас потерь никаких (абсолютно реально и точно, всех раненых в медсанбат и госпиталь отправляю я). Накатали за неделю километров 400. Очередная ночь после очередной бомбёжки. Мы даже нашу сумку не открывали. Редкий случай.

      Утро. Вылезаем из автоперевязочной (мы даже «крылья» у неё за этот раз ни разу не развернули, так и спали: я на столе на носилках, а Вася, медбрат, на матрасе внизу на полу). Первый раненый у боковой двери. Лежит. Собака. Огромный мохнатый пёс, я не очень хорошо разбирался в породах, но таких часто видели в кишлаках. Он ростом с крупного барана. Правый бок в крови. Смотрит в глаза, как человек. Помогай, доктор. И самое главное не в том, что шальной осколок попал в собачий бок, а в том, что вокруг нашей машины ещё на огромной территории равнины расположились на отдых ещё пара сотен машин: кашеварни, складские, боевые, медицинские (типа АС-66), «таблетки» с полковыми докторами. А собака пришла к нам! Кто может это объяснить?

      Мы с Васей выбрили ему бок, обкололи рану новокаином с пенициллином. После этого я очень аккуратно зажимом достал осколок, который торчал сантиметра на три ниже от входного отверстия на грудной клетке. Пёс вёл себя как настоящий герой. Ни разу не огрызнулся, не заскулил, не дёрнул лапой или головой. Для меня всё это было как какое-то чудо! Кровотечения практически не было, ранение непроникающее. Пёс отделался, как говорят, лёгкими ранами. Первичную медицинскую карту о ранении не требовал. Рану мы густо засыпали присыпкой Житнюка, наложили повязку из индивидуального перевязочного пакета, напоили водой и отпустили восвояси.

      Пёс пошёл, ковыляя, в сторону сопки, которую мы вчера мочалили, видимо, там был его дом.

      А мы долго смотрели ему вслед, удивляясь собачьему нюху… Удивляясь до сих пор…

      Ошибка

      Признавать публично собственные ошибки действительно сложно. Кажется, что при этом теряешь репутацию. Поэтому многие учатся на чужих ошибках. На этот счёт Отто фон Бисмарк говорил: «Глуп тот, кто учится на своём опыте, я предпочитаю учиться у других и избегать расплаты за свои ошибки». И тем не менее, хочется поделиться этой историей.

      Тогда я ещё служил в армии, в отдельной медроте города Гусева. Недавно окончил интернатуру в окружном госпитале в Риге. У нас были прекрасные учителя, хорошие военные хирурги: Плескачев, Юхтин, Ревзин, Торбин, Варава. Операций там было много, нас брали на все, многому удалось научиться. Поэтому в своей медроте нам удалось развернуть