Крокодилова свадьба. Денис Лукьянов

снегопадом из осколков осыпаясь вниз.

      Люминограф щелкнул все это и вовремя отпрыгнул в сторону, потому что сверху посыпалось что-то еще. Диафрагм Шляпс крепко схватился за свой светопарат – тот, как назло, выскользнул из рук, полетев по кривой в сторону сцены.

      Заморозим этот кадр – пускай светопарат замрет в минуте от своего рокового и смертельного падения – и вернемся к нему позже.

      Глиццерин Пшикс долго стоял за сценой, надеясь, что все будет хорошо, даже скрестив для этого пальцы. Все знают, что скрещенные пальцы – залог успеха. Можно еще пробовать держать кулачки, но это вышло из моды где-то дюжину лет назад.

      Только вот события, видимо, придерживались другой позиции – для них скрещенные пальцы были сигналом к действию.

      Сначала пиротехнику не понравилось, как зашумели дым-машины – было в этом звуке что-то стонущее. Но Глиццерин махнул на это рукой. Образно, ведь руки были заняты скрещиванием пальцев.

      Когда из-под сцены забили столбы искр, Пшикс напрягся так сильно, что даже ворот его пиджака оттопырился еще сильнее – как кошкин хвост, приготовившийся к неприятностям.

      Потом столбы пламени и искр стали слишком большими для этого эпизода постановки, и Глиццерин, плюнув на все скрещенные пальцы, ринулся на сцену, пока остальные таращили глаза.

      Пробиваясь через клубы разнообразного дыма – сценического, дыма от искр, подпаленного потолка и светопарта, пиротехник выскочил на сцену и начал выключать механизмы.

      Зрители ничего не заметили – дым уж слишком загустел.

      Вообще, зрительный зал, особенно, если смотреть со сцены, превратился в настоящий рай для дымного наркомана, если такие вообще существовали. Тоненькие струйки цеплялись друг за друга и складывались в непроходимое полотно гипер-дыма, которое все разрасталось и разрасталось.

      Когда начали биться лампочки, Глиццерин был уже у края сцены.

      А вот теперь пора вернуться к застывшему кадру и разморозить его, хорошенько подогрев.

      Светопарат, летящий над сценой, приземлился прямо на макушку Пшикса – тот успел схватить его и спасти от смерти.

      Пиротехник даже не понял, что он поймал. Глиццерин просто вцепился одной рукой в этот неопознанный упавший объект, а второй нащупал люк, ведущий под сцену, и нырнул во мрак.

      Мрак этот не оказался таким уж мрачным, вопреки всей логике.

      Под сценой вспыхивали огоньки, мерцали искры, и техника постепенно выходила из строя, бешено шебурша, как налакавшийся алкоголя кот, которого заперли в переносном домике для домашних любимцев.

      Пробираясь через клубы дыма, что пытались захватить и эту территорию, Глиццерин, обжигаясь пиротехническими искрами, нащупал рычаг и со всей силы дернул.

      Перенасыщенная магическими потоками техника отключилась – но перед этим успела прыснуть последним потоком искр.

      Помещение под сценой вновь поместились в колючий и словно бы резиновый мрак, через который сочилось слишком много дыма

      Пинь-пон-пиньг-понг!

      Оказывается, что жизнь рождается