Кентуки. Саманта Швеблин

пока наконец не добился своего. Время от времени Алина опускала книгу и задавала ему какой-нибудь вопрос – только чтобы узнать, не покинул ли ее хотя бы на время тот человек, который управлял вороном, кем бы он там ни был. Может, отвлекся или занялся каким-нибудь более полезным делом? Сама мысль о том, что кто-то часами сидит и неотрывно наблюдает за ней, пугала Алину, зато второй вариант показался бы обидным. Разве ее жизнь недостаточно интересна? Неужели для этого человека – кем бы он там ни был – собственная жизнь настолько важнее, чем Алинина, что он мог вот так запросто отлучиться и оставить ворона без надзора? Нет, решила она, в последнем случае кентуки не стоял бы сейчас, в шесть пятьдесят утра, у нее в ногах как домашняя собачка.

      – Хочешь узнать, что произошло на странице сто тридцать девятой?

      Полковник Сандерс почти всегда был рядом – и в полной боевой готовности. Но даже когда ворон верещал или от нетерпения взмахивал маленькими крылышками, прилепленными у него по бокам, Алина не считала нужным отвечать на ею же самой заданные вопросы. В половине восьмого она поднялась к себе в комнату, отнесла туда кентуки и отправилась на пробежку. За церковью Алина свернула с главной улицы. Она уже знала дорогу, где не было домов, тянувшуюся через засеянные поля и плавно спускавшуюся к более лесистым местам. С каждым разом Алина забегала все дальше. И с каждым разом ощущала в себе все больше сил. Бег не делал ее ни умнее, ни глупее, зато кровь совсем иначе неслась по жилам, а еще сильно стучало в висках. Все вокруг менялось, и как только она проветривала себе мозги, они вдруг начинали с бешеной скоростью выстреливать идеями. Свен уходил в мастерскую еще до возвращения Алины. Она принимала душ, надевала что-нибудь поудобнее и медленно ела свои мандарины, улегшись на кровать пузом кверху. А Полковник Сандерс беспокойно метался по полу, кружил вокруг кровати и напоминал карикатуру на хищную птицу.

      Накануне того дня, когда Алина познакомила Свена с Полковником Сандерсом, она долго думала, слишком долго думала. А потом среди ночи, часа в три, поднялась, вынесла стул в патио и в полной темноте сидела и курила, повернувшись лицом к горе. Казалось, ей вот-вот что-то откроется, она хорошо знала это свое состояние, а радостное возбуждение в предчувствии важного события уже само по себе служило вознаграждением за проведенные без сна часы.

      Итак, в то утро, вернувшись после пробежки и устроившись на кровати со своими мандаринами, она продолжала прокручивать в голове все ту же тему, чувствуя, что с каждым мигом ближе и ближе подходит к некоему открытию. Алина внимательно посмотрела на потолок и подумала: если бы ей надо было выстроить события в нужном порядке, чтобы понять, на пороге какого именно открытия она стоит, пришлось бы вспомнить один факт, о котором вот уже несколько дней она старалась не думать. На прошлой неделе Алина пошла в магазин, расположенный рядом с церковью, – а это был единственный магазин в поселке, – и ненароком увидела то, что предпочла бы не видеть. То, как Свен что-то объяснял некой