Кентуки. Саманта Швеблин

уже почти неделю она по два часа в день разгуливала по квартире Евы. И рассказала об этом своим подругам, с которыми каждый четверг ходила после бассейна в кафе. Глория долго не могла понять, о каком таком “кентуки” талдычит им Эмилия, но как только поняла, сразу решила, что непременно и себе тоже купит такую игрушку, чтобы было чем заняться в те дни, когда ей выпадет сидеть с внуком. А вот Инес пришла в ужас. Она поклялась, что, если Глория купит этот прибор, больше никогда и ни за что не переступит порога ее дома. Главным образом Инес интересовало следующее – и она несколько раз повторила свой вопрос, постукивая указательным пальцем по столу: какие меры примет правительство для контроля за новым изобретением, поскольку слепо полагаться на здравый смысл публики ни в коем случае нельзя. Позволить кентуки разгуливать по твоему дому – это все равно что вручить ключи от него совершенно незнакомому человеку.

      – Кроме того, я все-таки не могу понять, – заявила Инес, решив поставить точку в их споре, – почему бы тебе не завести себе мужчину, вместо того чтобы ползать по полу в чужой квартире?

      Да, Инес могла ляпнуть что угодно, и порой Эмилия с трудом находила извинения для ее выходок. Вот и сейчас, уже вернувшись домой, она продолжала мусолить в голове слова подруги, пока выжимала и вешала сушить мокрое после бассейна полотенце. Если бы не Глория, решила она, их дружба с Инес и дня бы не продержалась.

      К концу недели Эмилия установила для себя новый распорядок. Помыв посуду, она заваривала чай и всегда в одно и то же время подключалась к квартире Евы. Эмилии показалось, что и Ева начала привыкать к довольно позднему, но пунктуальному пробуждению своего кентуки. Он бодрствовал с шести до девяти вечера по немецкому времени и все эти три часа крутился рядом с девушкой, а Эмилия внимательно наблюдала за происходящим. Но вот наступила суббота, и, когда Эмилия разбудила кентуки, Евы дома не оказалось, зато к ножке стула в нескольких сантиметрах от пола была прикреплена записка. Эмилии пришлось переснять ее с большого экрана на свой мобильник, чтобы потом по буквам разобрать, о чем там шла речь, и она очень обрадовалась, поняв, что записка адресована именно ей:

      Пупсик мой, я ушла в супер. Это ненадолго, полчасика, не больше. Я мигом. Твоя Ева.

      Эмилии хотелось бы иметь у себя оригинал записки, чтобы повесить на холодильник, потому что, хотя текст и был написан по-немецки, к тому же чем-то розовым и блестящим, ее очаровал наклонный почерк девушки, и вообще, все это было похоже на изящную весточку, полученную из-за границы от дальнего родственника или подруги.

      Девушка купила своей крольчихе собачью игрушку, но так как Эмилия никак на нее не реагировала, Ева часто выкладывала рядом с кентуки какие-нибудь другие предметы, чтобы проверить, не заинтересует ли ее любимицу хотя бы один из них. Был, например, тряпичный мячик, который Ева подкатывала к ней, был маленький мышонок из меха, но Эмилия так и не угадала истинного его предназначения. И хотя ей была приятна такая забота,