Перила. Дмитрий Ефанов

велик. Деньги я достану, это вас парить не должно.

      Ох, наверное, хватит с них сегодня потрясений, что-то много всего я на них за один раз вывалил. Не ровен час, кого-нибудь кондрашка хватит – вон какие мордашки неестественные.

      Впрочем, пацанчики справляются с шоком довольно шустро. Во-первых, им явно в радость, что кто-то за них все уже решил, а во-вторых, прикольно ощущать себя в роли Молодых-Звезд-Замышляющих-Дебютный-Гениальный-Альбом.

      Мимоходом сообщаю, что в Дебютном-Гениальном-Альбоме будет десять песен. «Для демократии» спрашиваю – ваше мнение, уважаемые коллеги? Ясное дело, уважаемые коллеги против числа «десять» ничего не имеют.

      – «Взаперти» надо по-любому писать, – заявляет Роммель.

      – Еще «Лазанью», «Удушье», «Дуги Бримсон», – подхватывает Стэн.

      – «Прямой эфир»? Нормальная песня, – предлагает Троцкий. При этом вопросительно смотрит, и что характерно, только на меня.

      – Нет. Давайте так. Это должен быть альбом, где каждая песня – хит. Сто-про-цент-ный. У нас разве таких много?

      Я говорю уже на автомате (все ведь сто раз обдумано), а сам вспоминаю о воскресной встрече в метро. Почему-то представляю, что девушка с молитвенником (так ведь это называется?) слышит наш разговор и смотрит на меня как-то… с сожалением, что ли… Хотя, по-моему, то, как я сейчас всех прогнул, – это просто восторг.

      Чтобы прогнать эти мысли, несколько раз резко мотаю головой (со стороны, наверное, выглядит мило и экспрессивно, как и полагается Молодой-Звезде-В-Предвкушении-Гениального-Альбома), и небрежно выдаю последний отрепетированный аккорд:

      – В общем, я просто предлагаю. Если вам всем нравится, можно вот так сделать. Мы же всегда решаем все вместе, так что вы смотрите.

      – А чего там решать, – недоуменно тянет Троцкий. – Ты же все вон как продумал.

      – Сколько можно по бомжеклубам играть, – поддерживает Роммель.

      – А когда ты это все планируешь? – интересуется Стэн.

      – Надо садиться и писать новые песни. Мы же сейчас сколько насчитали таких, за которые не стыдно?

      – Четыре. Ну, от силы пять, – отвечает Стэн и смотрит на свои руки. Он, оказывается, загибал пальцы и до сих пор так и не разогнул их. – «Лазанью», «Взаперти», «Удушье», «Дуги Бримсон». И «Прямой эфир», как запасной вариант.

      – Значит, еще пять-шесть надо. Пока студию найдем подходящую… Я бы предложил осенью.

      – Кому надо, отпуска возьмем заранее, – обреченно кивает Стэн.

      А это значит, что все уже окончательно подписались!

      Интересно, что бы на это сказала гражданочка с этим… как его… молитвосборником?

      Глава четвертая,

      в которой прослушкой занимаются не только шпионы

      Пить до утра в ожидании рассвета – какая тоска!

      Я зажмурил глаза и придумал тебя.

Nautilus Pompilius

      «Хитер бобер» мы покидаем в районе одиннадцати, дома я проверяю почту и вижу письмо из «Идеи Fix».

      «ОК, вписали вас. Наберите денька за два до даты». И телефон.

      Отлично!

      Кстати,