И зелень августа, и иней декабря…. Всеволод Воробьёв

костра.

      Мне до сих пор места все эти снятся

      И егерь, дядя Миша-борода…

      Как жаль, что никогда не возвратятся

      Те чудные далёкие года.

Тепло охотничьих зорьРассказ – Первый чирок

      Берданка – первое взятое в руки ружьё

      И таким был первый чирок.

      Озеро Глубокое – охотничья «колыбель» автора

Рассказ – Попасть влёт

      50-е годы. Открытие охоты компания на Линёвых озёрах:

      Друг Анатолия Николаевича, Жека, Анатолий Ник. Сергей, автор

Рассказ – Последний дробовой

      Северный берег Суходольского озера, где в камнях прятались подранки…

      Черневая утка на воде…

      Тайполенский порог, куда чуть не унесло автора с другом

      Вынесенный на берег погибший подранок.

Рассказ – Как рождаются легенды

      Базовский чёлн на канале…

      Егерь Дядя Миша- борода.

      Автор и Лёша Королюк на пирсе охотбазы.

      «Спортивная» утка – Саук

      Оз. Большое Раковое. Утро на большом плёсе…

      Нарвское водохранилище

Рассказ – Нажить врага

      Дом, в котором недолго прожил автор и где сад был единственной усладой.

      Таким был найденный автором «счастливый» водоём…

      Часть 2

      В лесах (по боровой)

      Вам – тетеревам

      Весной ли на заре

      Иль августовским утром,

      То в стылом декабре,

      Где дали перламутром…

      Опушками берёз

      Иль по болотной глади,

      Между стогов в покос

      Но вас, вас только ради,

      Забрезжит лишь едва

      Рассвет зарёю новой

      Я к вам, тетерева,

      Иду на всё готовый…

      Второе знакомство

      Первым моим объектом знакомства с охотничьей фауной в 1948 году были утки на озере Перккиярви, ныне – Глубокое, куда отец пристроил нас отдыхать летом в подсобное хозяйство от завода, на котором он работал. Мы – трое детей с матерью жили у бригадира дяди Гриши на хуторе, стоявшем почти на берегу, в стареньком финском доме. На выходные, иногда с компанией друзей, приезжал отец. Устраивались грибные походы в лес, рыбалка, а в августе началась ещё и охота. Оказалось, что почти все приятели отца – охотники, хотя сам он к этому увлечению относился спокойно. Главной его страстью были грибы, и тут он слыл непревзойдённым специалистом. Даже друзья называли его мастером.

      А меня позвала к себе охота. Будучи блокадным ленинградским пацаном, я прекрасно разбирался в оружии, имел «титул» чемпиона двора по рогатке, поскольку в войну и после неё она служила мне верным средством для добывания мелких птиц на еду. Так что первый мой шаг в охотники