Долгое счастливое утро. Наталия Соколовская

не-не-пережитым… забытым, не забудем-забудем, не-простим-не-простим, броня крепка, простим, детей в атаку, нам нет преград, мечта неясная, поём и смеемся, как дети…

      Дети устали. Младший спит на руках отца. Старшим надоело сидеть, они выходят в вестибюль. Люба рассказывает, что у Динэры в шкафу нашла портфель, а там письма, фотографии, газеты старые, томик Некрасова и коробочка с наручными часами, часы механические, отлучилась на кухню, а близнецы эту диковинку по винтику и разобрали… «Ничего страшного, – говорит Васильковский, – оружие можно хранить в разобранном состоянии». Люба спохватывается, что время вышло. «Вы сегодня последние», – успокаивает официантка и приносит горячее, как раз те самые котлеты. Их и правда все хорошо едят. Жаворонок смотрит на фотографию. Выражение лица у Динэры ироничное. Жаворонок понимает, что должна съесть котлету или хотя бы половину, что это почему-то нужно… Котлета очень вкусная, совсем как в школьной столовке, до слез. Жаворонок говорит – сейчас вернусь, и выходит.

      Табло, где недавно были фамилии, погашено, и верхний свет погашен. Силуэты растений – как души мертвых на берегу Стикса. Светится только аквариум. Женщина в кожаных леггинсах, встав на табуретку, сыпет рыбам корм. Освещенный со двора фонарями, вестибюль пуст, и дети катаются по нему вперегонки на инвалидных колясках.

      …Уже в темноте люди осторожно спускаются по заметенной снегом скользкой лестнице. Держа за руки детей, помогая старикам, они идут вдоль центральной аллеи к выходу. У ворот их ждет автобус, чтобы отвезти на площадь Мужества. Метель, которая весь день стелилась низом, – поднялась вверх и теперь волнами смыкается высоко над их головами.

      День космонавтики

      Повесть

      – Мама… Я же все слышу через стену. Ты второй час причитаешь… Выключи комп! – Сын заходит в комнату. – О! Бутылка. Вот новости.

      – Нет, ты только посмотри… – Она ставит на повтор уже многократно просмотренный сюжет: прямой эфир аварийного запуска ракеты «Протон». Всхлипывает: – Да они жизнь мне поломали… – Размазывает по лицу слезы вместе с тушью. – Всю мою жизнь…

      – Да? А разве не я с отцом?

      – Не ёрничай… – Она пьет и наливает еще вина.

      – Пьяная женщина – это ужасно.

      – Ужасно… Это правда ужасно… – Она придвигает еще один стул. – Это ужасно… посмотри, сразу же видно, что всё пошло не так, с первой секунды. Видишь цвет! – Она указывает на сопло, из которого, в отличие от остальных, бьет не белый, а темно-коричневый огонь. – А этот дурачок-комментатор: «Сказочная картина!» …Ничего, ничего не понимает. Видишь, сразу наклон, и повело… и вращение по оси… Это конец, конец…

      Голос за кадром дрогнул: «Что-то, кажется, идет не так… Кажется, это будет катастрофа». Стало слышно, как сбивается дыхание комментатора.

      – А что ему делать? Материться в эфире? От такого зрелища может и удар хватить…

      Ракета на какой-то миг зависла, потом