Слезы Бодхисаттвы. Алексей Ильин

открытого и доброго человека, настоящего филантропа, искренне готового помочь каждому, кто нуждался в помощи. Он жил в Пномпене со своей женой, забавной толстушкой, которая работала в госпитале администратором и была такой же приветливой и жизнерадостной, как и ее супруг.

      Крижевский привез Вадима в госпиталь два дня назад. Журналист почувствовал себя плохо сразу после того, как отправил в редакцию текст своего репортажа, молниеносно набрав его на клавиатуре телетайпа.

      «Айболит» так рьяно взялся за его лечение, что мучительные боли в животе и постоянная рвота быстро прекратились, а жар стал быстро сходить на убыль. Хвораев был настолько вежлив и так часто интересовался здоровьем Вадима за эти 48 часов, что тот даже начал уставать от столь назойливой любезности.

      Доктор отправился продолжать утренний осмотр больных, пообещав непременно вновь заглянуть к Вадиму через пару часов. Как только «Айболит» ушел, на пороге появилась молоденькая медсестра-камбоджийка с подносом в руках. Она поставила поднос на прикроватную тумбочку и неслышно удалилась, слегка поклонившись пациенту.

      Вадим вежливо поблагодарил улыбчивую медсестру и без всякого аппетита принялся хлебать жидкую рисовую кашу. Его завтрак прервал появившийся на пороге Крижевский.

      – Ну что, идешь на поправку? – спросил он, бегло оглядывая палату. – А неплохо тебя тут устроили, прямо по-царски.

      – Да уж не жалуюсь, – сказал Вадим, кладя тарелку с недоеденной кашей обратно на поднос. – Только жаль, что нормальной еды пока не дают.

      – Это ничего, потерпи. Многие из нас тут через это прошли. Хотя согласен, что это ужасная нелепость: побывать под пулями и остаться целым и невредимым, а через несколько часов слечь в больницу от отравления жареными лягушками.

      Вадим прыснул от смеха, Крижевский тоже улыбнулся собственной шутке.

      – Твой репортаж уже наделал много шума в Москве, – сказал Крижевский, прохаживаясь по палате. – Его уже напечатали в «Известиях» на первой полосе. Шахов очень тебя хвалил и хочет поговорить с тобой по телефону, когда ты оклемаешься.

      Свой репортаж Вадим писал в автобусе, лихорадочно занося в блокнот все то, что ему удалось увидеть и узнать за несколько часов, проведенных на границе.

      Примерно через полчаса после атаки на деревню туда приехал джип с вьетнамскими пограничниками, а еще через несколько минут к деревне начали стягиваться жители соседних селений. Вадим попытался взять небольшое интервью у офицера погранслужбы, однако тот наотрез отказался что-либо говорить. Зато ему удалось пообщаться с местным жителем, который немного владел французским. Старик-учитель из соседней деревни эмоционально рассказывал о напряженной обстановке на границе, о жизни в постоянном страхе перед новыми бомбардировками, о своем внуке, погибшем от взрыва снаряда, который он нашел в лесу и пытался разобрать. В конце своего рассказа старик не выдержал и горько заплакал…

      Вадим так и озаглавил