Слезы Бодхисаттвы. Алексей Ильин

подряд ремонтировал свою крышу и всегда начинал работу в пять утра, когда большинство жителей деревни еще спали. Викрам протер глаза, отбросил нависающую над бамбуковой лежанкой москитную сетку и окинул комнату сонным взглядом. Постель родителей уже была пуста: они почти всегда просыпались раньше всех в деревне. Викрам встал и начал неспешно натягивать школьную форму: белую рубашку с коротким рукавом и синие шорты.

      Выйдя на веранду, мальчик нацепил на ноги стоящие под дверью шлепанцы и спустился по лестнице во двор, где его мать Совади уже готовила завтрак, стоя возле небольшого кирпичного очага.

      – Опять тебя разбудили, пэу5? – сочувственным голосом спросила она, глядя на сонного сына. – Сегодня они должны наконец закончить с этой крышей.

      – Да ничего, я уже привык, – улыбнулся Викрам, переводя взгляд на соседний дом. Его отец Хиен, крепкий тридцатилетний мужчина, стоял на приставленной к стене лестнице и приколачивал к краю кровли деревянный карнизный свес.

      В это время Пучеглазый Тян сидел на крыше и выравнивал последние кусочки черепицы. Работа, похоже, действительно шла к завершению. Заколотив еще несколько гвоздей, Хиен крикнул Тяну: «Все, готово!» – и начал спускаться. Тян перегнулся через карниз и широко улыбнулся своему помощнику. Улыбка у него была такая же широкая, как и глаза.

      – Спасибо, друг! Что бы я без тебя делал, – поблагодарил он.

      Спустившись на землю, Хиен увидел наблюдавшего за ним Викрама.

      – О, ты уже на ногах? Это хорошо, молодец, надо приучать себя вставать рано, сынок.

      – Конечно, па! – улыбнулся Викрам. Он не стал говорить, что с удовольствием поспал бы еще полчасика, если бы не стук молотков и громкий неприятный голос Тяна.

      Совади между тем закончила приготовление завтрака и поднималась на веранду, неся в руках дымящуюся кастрюлю.

      Дом Хиена, как и все деревенские дома в Камбодже, был построен на массивных деревянных сваях: это не только уберегало жилище от змей и диких животных, но и делало дом более проветриваемым, что было особенно важно в жаркий сезон. Под домом, между сваями, стояли большие чаны для дождевой воды, а также новенький японский велосипед, которым Хиен очень гордился и чуть не каждый день смазывал ему цепь и оси. К одной из свай была привязана корова, которой Хиен придумал ласковое прозвище Бабочка.

      В доме было две комнаты и довольно просторная веранда: для семьи из трех человек такая жилплощадь считалась невиданной роскошью по деревенским меркам.

      Викрам с родителями обычно завтракали на веранде, сидя на расстеленных на деревянном полу циновках. Завтрак, как правило, состоял из рыбного супа с рисовой лапшой. Иногда Совади готовила мясной суп, но это случалось только по торжественным случаям либо когда предстоял особенно трудный рабочий день.

      Хиен разлил горячий суп в три маленькие фарфоровые плошки, одну протянул Викраму, вторую –

5

Пэу – традиционное обращение родителей к маленьким детям.