Весенняя коллекция детектива. Татьяна Полякова

вы давно тут проживаете?

      – Всю жизнь! Мы с бабушкой жили, а потом она умерла, и я осталась одна.

      – Что можете сказать про потерпевшего?

      – Господи, ничего я не могу про него сказать! Мы все друг друга знаем в лицо, дом-то маленький! Он жил с сыном, сын сейчас в армии, забыла, как его зовут.

      – Серегой зовут, – подала голос Люсинда. – В прошлом году проводили.

      – Потерпевший выпивал?

      – Мы с ним не выпивали! – опять встряла Люсинда. – А потому знать не можем! Ну, выпивал, конечно, но сильно никогда не пил!

      – Черт знает что, – пробормотал старший лейтенант Крюков, – в субботу утром на мою голову!..

      Тут его позвали на лестницу, и он вышел, и Олимпиада с Люсиндой опять остались одни.

      – Мне на работу надо, – с тоской сказала Липа, – и что он там начальнице наговорил, страшно подумать!..

      – Да ладно, разберешься, чего там!

      – И кто мог его… по голове? – Олимпиада перешла на шепот. – У нас же тут все свои, чужих никогда не бывает!

      – Может, он собутыльников каких привел?

      Олимпиада пожала плечами.

      В проеме возник старший лейтенант и поманил ее пальцем, тоже достаточно обидно.

      – Вы меня? – спросила Олимпиада Владимировна, стараясь держаться «достойно», хотя сердце ушло в пятки.

      – Вас, вас, кого же!..

      Они опять переглянулись, и Люсинда вскочила с кресла, выражая готовность следовать за Липой туда, куда ее поманил милицейский, хоть в острог!

      Олимпиада Владимировна вышла в собственную прихожую, где было сильно натоптано, накурено и очень холодно, потому что с лестницы дуло немилосердно, и как будто споткнулась взглядом о лежащее на полу тело.

      Теперь это было именно тело, кое-как прикрытое черной клеенкой, а не человек с мучительно задранным подбородком.

      – Господи, – сказала Олимпиада и прикрыла рот рукой. – А нельзя его… вынести?

      – Всему свое время, – сказал милицейский загадочно. – Пройдите, пройдите туда!..

      Туда – означало на лестницу, где все смолкло, когда она появилась, только где-то в отдалении тявкала парамоновская собака по кличке Тамерлан.

      – А как же ваши соседи говорят? – не очень понятно спросил старший лейтенант. – А вы сказали – никто не живет!

      – Где? – не поняла Липа.

      – Напротив. Вот здесь. Ваши соседи говорят, что живет!

      – Кто?! – поразилась Олимпиада. – Никто там не живет! Никого там нет! В тех квартирах живут Парамоновы и еще студент, Володя, я не знаю его фамилии. Или знаю?..

      – Так знаете или не знаете?

      – Нет! – почти крикнула Липа. – Не знаю!

      – И где он сейчас, тоже сказать не можете?

      – Конечно, не могу! Я же за ним не слежу! А напротив никто не живет, это я вам точно говорю!

      Парамоновы вылупили глаза и затараторили, как из пулемета застрочили:

      – Как нет?!

      – Конечно, живет!..

      – На той неделе въехал!..

      – Я сама видела! Еще коробки