Лучшее, чего у меня нет. Анастасия Хатиашвили

на двойника Зазы на бумаге. Оригинал показался мне задумчивее, чем копия.

      – Кажется любые генетические заболевания могут передаваться на генетическом уровне, – я постарался вывести Зазу из темных мыслей. Но он как-будто слышал и не слышал меня. Он смотрел в какую точку, сквозь меня, сквозь мою комнату, сквозь дом, весь город.

      – Однажды она рассказала мне, что как-то в детстве они избила нас с сестрой. – Прервал молчание Заза. – Нам было где-то около двух-трех лет. Мы отказывались есть, спать, одним словом сильно действовали ей на нервы. А мама была сильно уставшей, невыспавшейся. И она побила нас. По губам, рукам, головам. Я ничего, обошлось, а у Руски на утро появились на лице и теле синяки. Мама тогда очень испугалась, что отец узнает и поколотит ее. Рассказывала, что дрожала, как осиновый лист. Хотя, насколько помню, папа не отличался таким нравом, никогда не поднимал руки, ни на нас, ни на нее. Но она все равно солгала, что Русудан упала с лестницы. Не знаю, зачем она мне это рассказала потом. Наверное, за тот поступок ее всю жизнь изводило чувство вины. Но я даже тогда не ощутил к ней злости. Она – мать, она из-за нас и для нас перенесла и испытала многое. Ей было с нами тяжело. Нам мужчинам этого не понять. Скорее всего, это единственный человек в мире, к которому я ни при каких бы обстоятельствах не чувствовал злости. Ну еще Русо. Ты знаешь, она мое второе я.

      – А к отцу? – я стер Зазыны губы и начал рисовать их заново. Верхняя его губа все время была немного более выпячена, чем нижняя.

      – К отцу? Даже не знаю, что я к нему ощущаю… Но это точно не злоба.

      – Обида?

      Заза замолчал и прикусил изнутри левую щеку.

      – Умеешь ты не в бровь, а в глаз.

      Я молча пожал плечами.

      – Только давай сейчас об этом не будем…

      – А о чем?

      – Хочешь расскажу, за что я ненавижу Грузию?

      – Да ладно! И за что?

      – За то, что она потеряла его могилу.

      – Кого?

      – Это так стыдно. Перед всем миром. Так стыдно, не знать, где похоронен такой гений.

      – Кто, Заза? Кто?

      – Послушай и сам угадаешь. Это был художник…

      – Который превратил свою жизнь в цветы?..

      – Тьфу, Ток, не будь пошлым. И я не так банален, как ты думаешь. Бери выше.

      – Знаю я твои высоты…

      – Ладно, слушай историю, а в конце угадывай, о ком речь. Идет?

      – Ну давай, попробую, – сдался я и добавил. – Как будто у меня есть выбор.

      Я почти закончил лицо Зазы и перешел на его туловище в кресле.

      – Он выбрал в жизни путь скитальца, работал пастухом, торговцем, служащим железной дороги. Он был неучем и для многих просто неадекватом, даже психически нездоровым. Утверждал, что видит святых, которые рисуют его рукой. На его творчество и личность огромное влияние произвела встреча с Важа-Пшавела. А про него самого в грузинском кинематографе не снято ничего, кроме одной картины, одним из братьев Шенгелая. А это было еще в 1969 году. С тех пор ни один режиссер не захотел снять фильм про этого живописца, который после своей смерти прославил Грузию на весь мир.

      Повисла тишина. Я закончил