Лучшее, чего у меня нет. Анастасия Хатиашвили

нос и красивые скулы.

      – С мамой понятно. Ты ушел от нее, это ваше дело. Я тебя в этом плане не сужу. Но почему ты оставил нас? – повторил свой вопрос Заза.

      Акакий молча жевал тархун. Заза вдруг фыркнул и опять встал со стола.

      – На что я надеялся…

      – Сядь.

      Акакий усадил сына и налил еще чачи. Они вновь молча выпили.

      – Когда я встретил Тину, я все Эке рассказал. Она вроде сначала смирилась и только просила не рассказывать вам об этом, делать вид, что все нормально, что мы семья. Но потом, когда я уже понял, что не могу все так продолжать, она попросила меня уйти.

      – Эка попросила тебя уйти?! Не смеши меня.

      – Да, так и было.

      – Но она говорила обратное, что это было твоим решением, что ты бросил ее и нас. Не приходил, ни звонил, не интересовался нашей судьбой. Единственное, исправно платил алименты и все.

      – Я приходил, звонил и интересовался вашей судьбой. Просто Эка попросила не портить ваше впечатление об отце. Исчезнуть – ее слова. В противном случае угрожала, что покончит с собой, и что близнецы останутся без матери.

      – Это тогда она попыталась вскрыть себе вены…

      – Да, тогда. Сказала, что это предупреждение и, что, если я не исчезну из вашей жизни, вторая попытка будет более эффективной.

      – Господи…

      – И она могла это сделать, сынок. Эка могла.

      – Я знаю, знаю… Но ты же мог как-то ее уговорить, не знаю, через суд, через близких, через нас. Ведь ты так был нам нужен. Все эти годы. И мне, и Руске.

      Акакий закрыл глаза. Его лицо сморщилось, как от жуткой боли. Он вдруг вспомнил все эти дни и ночи, пронизанные угрызением совести, полного бессилия, апатии, сомнений и надежд, что дети вырастут и все поймут.

      Сначала Акакий был в отношениях с Тиной, которая была способна его отвлекать и дарить простые радости жизни. Но потом, когда Тины не стало, он впал в глубокую депрессию, сильно запил, пока однажды не увидел тень Тины в комнате. Вернее, не тень, а ее лик. Именно она сказала тогда Акакию, что ему пора с этим заканчивать. В ту ночь мужчина сильно испугался, весь покрылся потом, зажмурился, а когда открыл глаза понял, что, действительно, пора с этим кончать.

      Так он начал много работать, трудиться, следить за хозяйством, домом, облагораживать жилье, даже научился делать кое-какие ремонтные работы и подрабатывал этим в деревне. Он заполнял работой целый день, чтобы ночью, обессилев от усталости, свалиться и забыться во сне, чтобы не оставалось ни сил, ни нервов, ни времени, ни желания на алкоголь, мысли о Тине, Эке, детях.

      Он частенько отправлял деньги и игрушки через Натию, сестру Эки, которая была более сговорчивой и жалела его. От нее же он и узнавал все новости о близнецах. О том, как они учатся, чем увлекаются, каким видом спорта интересуются, что о нем думают.

      Так он упустил кучу минут и часов со своими детьми. И с каждым годом, задумываясь, об этом все больше ненавидел и корил себя. А Эка по-прежнему была неприступной. И когда Акакий в очередной раз в надрыве сказал, что хочет принимать участие в воспитании детей, Эка выдала ему, что уезжает в Канаду, что все документы