Убивают не камни. Валерий Пушной

на хваткий взгляд Исая. Мигом почуял опасность. Выхватил пистолет и, не целясь, выстрелил, а потом матюгнулся и скрылся в квартире, щелкнув замком и задвижками.

      Кинувшись к двери, Исай ударил ее плечом, но дверь в ответ глухо охнула и не подалась. Изнутри раздался выстрел, пуля пробила дверное полотно на полсантиметра выше плеча Исая. Он отодвинулся в сторону и две новых пули прошили дверное полотно точно в том месте, где только что была его грудь. Исай крикнул:

      – Бросай ствол, оставлю живым!

      – А ты сначала возьми! – крикнул из-за двери Судоркин и еще раз пальнул из пистолета. Потом крутнул головой по квартире, остановил глаза на Зинке. Та с пистолетом в руке стояла у него за спиной. Он бросил ей. – Держи их за дверью, пока я не уйду!

      Кивнув, Зинка подняла ствол.

      Вольдемар кинулся в комнату с окном на другую сторону дома. Распахнул створки и вскочил на подоконник. Последним взглядом окинул комнату, увидал на диване истерзанное побоями тело Шеховой. Сейчас стоило бы пришить ее. Рука со стволом потянулась к ней, но ноги оттолкнулись от подоконника и вынесли его наружу. Перебежав через улицу, он потерялся во дворах других домов.

      В ответ на требование Исая бросить оружие Зинка сделала пару выстрелов по двери, затем метнулась в кухню, обдала струей воды пистолет, смывая свои отпечатки. Пробежала в комнату, выбросила оружие в распахнутое окно, выхватила из тумбочки наручники, защелкнула на своих запястьях, и села на пол в углу комнаты.

      Шехова на диване была без памяти. Зинка знала, что, очнувшись, та даст показания полиции против нее, но показания эти не страшили Зинку, ведь вдова сможет сказать только то, что было на самом деле. А именно, что Зинка держала ее в комнате по требованию Судоркина, кормила насильно, разговаривала с нею, но ни разу пальцем не тронула. Зинка уже придумала, что сама скажет полиции. Что Вольдемар запугал ее, заставил. А сегодня, когда, стервенея, измывался над Шеховой, она защищала ту, и за это он накинул на нее наручники. Вдова не сможет ничего ни подтвердить, ни опровергнуть. Была в это время без сознания.

      Исай отправил охранников блокировать окна. Но опоздал. Судоркин уже ушел. Едва Зинка успела примоститься в углу и принять страдальческий вид, как один из охранников влез в открытое окно. Зинка, делая лицо испуганным, вжалась в угол, подобрав под себя ноги.

      Скользнув глазами по ее красной кофточке, он метнулся мимо к входной двери:

      – Смылся! – крикнул, открывая. – Через окно ушел!

      С улицы влез еще один охранник, а в дверях выросла фигура Исая.

      Из угла Зинка протянула к нему руки в наручниках, привстала на колени, молча, но умоляюще смотря просящими глазами.

      Опустив на нее глаза, Исай спросил:

      – Ты кто?

      – Зинка, – она трудно сглотнула слюну. – Здесь живу, – и торопливо выложила придуманную версию предыдущих событий.

      Никак не реагируя, Исай слушая, то и дело бросая взгляд на Шехову во время Зинкиного рассказа. Его лицо не понравилось Зинке. Холодное, оно не прочитывалось