По тонкому льду. Георгий Брянцев

Простите за беспорядок. На несколько минут я оставлю вас одних. Приведу себя в божеский вид.

      Я кивнул, и он вышел. Никакого беспорядка мы не заметили. Убранство комнаты говорило о том, что живет в ней человек с достатком и аккуратный. Свет утреннего солнца через два больших окна заполнял уютную комнату и делал ее еще более уютной. Глухую, самую большую стену занимали стеллажи, заполненные книгами. У другой стены между окнами стояло пианино, а на нем бронзовая Диана венской работы. Кровать орехового дерева покрывал клетчатый, приятной расцветки плед. Посреди комнаты расположился стол овальной формы, а с него почти до пола свисала тяжелая бархатная скатерть с крупным цветочным рисунком. На этажерке рядом с пианино возвышалась большая стопка нотных тетрадей. Стоячие часы старинной работы в углу комнаты мерно и мягко отстукивали секунды.

      Неожиданная мысль встревожила меня. Позвольте, а где же хозяин? Неужели он сообразил, с кем имеет дело, и исчез? Вот это будет номер! Дим-Димыч хотел было уже шагнуть в коридор, но в это время дверь открылась с дружелюбным скрипом и вошел Селихов. На нем была отличная пиджачная пара из синего бостона, белая сорочка и галстук.

      – Давайте познакомимся! – предложил я, решив приступить к делу.

      – А мы уже знакомы, товарищ Трапезников, – улыбнулся Селихов и подал мне руку. – Я вас помню, а вот вы меня забыли.

      Я смущенно рассматривал Селихова, хлопал глазами и призывал на помощь память.

      – Мы встречались, – помог мне Селихов, – на совещаниях пропагандистов в райкоме партии.

      Я хлопнул себя по лбу: «Правильно! Ну конечно же!»

      – Вспомнил! – воскликнул я. – Вы, как мне помнится, работали…

      – Работал и работаю, – подхватил Селихов, – заведующим учебной частью музыкальной школы. Садитесь, умоляю.

      – Я сел, попросил (с небольшим опозданием) прощение за столь ранний визит и заговорил на интересующую нас тему.

      – Помогите нам разобраться в запутанной истории… Десятого февраля вы были в Орле?

      – Был…

      – Устраивали ужин в ресторане «Коммуналь»?

      – Устраивал…

      – Так… – Я полез в карман. – Вот счет официанта, по которому вы расплачивались за ужин. Объясните, каким образом через двое суток после ужина этот счет смог оказаться за триста километров от Орла на глухой железнодорожной станции в чемодане, сданном в камеру хранения ручной клади?

      Обескураженный Селихов смотрел на меня с любопытством, откинувшись на спинку стула. Я озадачил его.

      – Понятия не имею. Мне надо вспомнить все последовательно. – Он закинул руки за голову, уставился в потолок и задумался.

      – Вы чемодан свой никому не одалживали? – поинтересовался я.

      – Боже упаси! – с каким-то испугом ответил Селихов. – У меня один чемодан. Вот, под вешалкой. Но я должен вспомнить все, как было. Скрывать не буду, я выехал из Орла тотчас после ужина, и под солидным градусом. Собственно, что значит под солидным?.. Я был просто, как говорится, на взводе, но помню каждый свой шаг. Надо вот только