стали подбрасывать: кто сахар, кто чай или пряники. После шока первой встречи с тюрьмой он постепенно стал обвыкаться и подстраиваться к тюремному режиму и камерным правилам и законам. Но однажды он всё-таки угодил в карцер на десять суток за нарушение тюремного режима – изготовление рисунков для наколок, которые нашли в его матрасе надзиратели при очередном «шмоне». Штрафной изолятор находился в подвальном этаже тюрьмы без окон, где железная кровать без матраса и подушки с семи утра до десяти часов вечера пристегивалась замком к стене, табурета нет, отопления нет, есть тусклая лампочка освещения да глазок в двери для надзирателя и параша. Весь день штрафник в одиночестве мерит шагами сырую, затхлую камеру площадью четыре квадратных метра, а присесть не на что, затем измученный многочасовой шагистикой всю ночь ворочается на холодных железных «шконцах», содрогаясь всем телом и клацая зубами от холода, и так десять бесконечных, мучительных и невыносимых суток с выдачей двухсот граммов хлеба в день и кружки теплой воды. Каменный мешок вытягивает из человека жизненные силы и ежедневно добавляет разных хворей, и надо иметь недюжинную силу и железную волю, чтобы выдержать такое испытание. Истощенный и в обморочном состоянии, он вернулся наверх в камеру, показавшуюся после подземного склепа санаторной палатой с белыми простынями, горячей едой и ежедневными прогулками в обществе собратьев по несчастью. А вскоре Ивана по этапу отправили в Красноярский край, с его многочисленными зонами разных режимов, где чаще всего был лесоповал. Здесь художник в полной мере испытал суть ручного тяжелого труда; был он и вальщиком, и сучкорубом по пояс в снегу, работал на пилораме доставщиком, такелажником, но везде было одинаково тяжело и опасно, – чуть зазевался, и огромная лесина раздавит как насекомое или превратит в инвалида.
Однажды дневальный по отряду сообщил Ивану, что его вызывает капитан Кабанов – заместитель начальника колонии по режиму. Тот заволновался: чем мог проштрафиться? но так и не припомнил косяков за собой. Оказалось всё просто, – надо оформить территорию зоны к празднику Великого Октября, затем к Новому году… Художники в зоне сидели и до Ивана, но его история, отраженная в личном деле, профессиональная подготовка, да и его молодые годы позволили офицеру колонии выделить заключенного из общей массы. Его вывели из рабочей зоны и закрепили разнорабочим по жилой зоне: ремонт дверей, замков, оконных рам, доставка белья в баню, погрузка-разгрузка всего на свете, одним словом хлопотно, но без риска для жизни на фоне страшных морозов и затяжных дождей. А еще он стал увлекаться резьбой по дереву, ведь мягких хвойных пород дерева, годных для резца кругом было в изобилии, и он с удовольствием осваивал технику скульптурной резки, где главным законом творчества являлось умение отсечь лишнее, теперь новое увлечение стало для него смыслом жизни в зоне, в какой-то момент у него возникла мысль вырезать деревянную композицию скачущей русской
