Как ты там?. Фёдор Вадимович Летуновский

Казалось, что через секунду эти фигуры оживут и набросятся на сидящего на полу, который, судя по всему, пребывал в бессознательном состоянии. Я знал это потому, что хоть и не отождествлял себя с ним, но я всё же ощущал между нами некую связь.

      Яркий свет ударил мне по глазам. Я зажмурился и быстро вышел наружу, где по-прежнему была ночь, и я пытался что-то разглядеть в свете далёких фонарей.

      – Ну, как? – спросил меня Илюша.

      – Не знаю…

      Мне было трудно что-то сейчас объяснять, поэтому я просто отошёл в сторону, а мой друг надел на голову каску с проводом и зашёл в будку.

      Служитель машины принялся что-то подкручивать, а я, тем временем, пытался поразмышлять над увиденным. Как-то мне показали фотографию меня спящего, и я почему-то с трудом самого себя в ней узнал. Сейчас же была какая-то подобная ситуация, похожая на увиденный сон и поэтому недостоверная. Здесь можно вспомнить и всякие псевдомистические откровения, о том, как душа покидает тело и видит со стороны мир, а так же свою брошенную физическую оболочку. И ещё. Меня не покидало ощущение, что во всём этом сквозит какая-то чертовщина. Только не опереточная, как в остальных декорациях Булгаковского бала, а самая настоящая.

      Потом Илюша вышел из будки.

      Его лицо было таким, словно он постарался заранее убрать и спрятать с него все эмоции.

      – Пойдём отсюда, – только и сказал он, даже не обернувшись на Ряженого во фраке.

      И принялся уходить.

      Я замешкался, не зная, стоит ли мне попрощаться с этим человеком, но тоже решил промолчать, тем более, что он сам уже не смотрел на нас, сделав вид, будто занят. Впрочем, в последний момент он всё-таки на нас оглянулся.

      – Ну как, вы довольны? – поинтересовался он.

      Оба мы промолчали.

      – Какие-то несчастливые у вас воспоминания… – бросил нам вслед Оператор машины.

      – А чего вы хотели? – хмуро ответил Илюша, – Мы ведь обычные советские дети…

      И мы двинулись в сторону горящих огней и продолжавшей веселье публики.

      Но теперь вид разгорячённых алкоголем людей явно нас угнетал, мы прошли парк, нашли пустую скамейку, и Илюша заговорил первым.

      – Представляешь, а я ведь сам забыл об этом, как в семь лет пожар в квартире устроил… Если бы сестра не пришла, всё бы на хрен сгорело! И зачем это всплыло…

      – Ладно, ну а что потом? Какую картину он тебе показал?

      Илюша вдруг улыбнулся.

      – Остров. Я видел тропический остров… Как в «Клубе Кинопутешественников» по телевизору. И я знал, что это мой остров, я там живу… И мне вот подумалось – хорошее это место, чтобы там остаться… Жить, а потом и умереть. Не сейчас, конечно, а когда всё в жизни испытаешь.

      – Типа в старости?

      – Да зачем её ждать. Нет, пораньше, лет в сорок…

      В то время груз возраста представлялся нам чем-то тягостным, а взрослые в большинстве своём казались занудами – в эпоху перемен одни из них ныли о том, как всё стало плохо, а другие мутировали в безжалостных хищников, поэтому становиться