Лоскутик и Облако. Софья Прокофьева

взглянув на Лоскутика.

      Собаки принялись внимательно разглядывать товары, выставленные на полках.

      – Не купить ли нам дюжину чашек? – спросил белый пудель с пушистой кисточкой на хвосте.

      – Или ножницы подстригать шерсть?

      – Может быть, сотню булавок?

      – Ах да! Не забыть бы щётки и расчёски! В прошлый раз мы забыли их купить.

      Нет, собакам положительно нравилось разыгрывать из себя солидных покупателей.

      – Впрочем, все чашки в этой лавчонке битые, – вы-соко подпрыгнув, презрительно тявкнула дворняжка.

      – А – ножницы тупые! – подхватил пудель с кисточкой на хвосте, взлетая к самой верхней полке.

      – Булавки гнутые!

      – Что за дрянная лавчонка! Все расчёски без зубьев!

      Двенадцать собак подошли поближе и оскалили белые зубы. Зубы были такие белые, как будто все собаки аккуратно чистили их зубным порошком утром и на ночь, не пропуская ни одного дня.

      – А, вспомнила, – тявкнула дворняжка, – нам нужны краски!

      – Краски! – зарычали разом все собаки, поставив двадцать четыре белые лапы на прилавок.

      Лавочница тут же упала в обморок. Лавочник выпустил руку Лоскутика и, весь дрожа, покорно полез на полку, посыпая упавшую жену чашками, блюдцами, булавками, расчёсками и ножницами.

      Он положил на прилавок коробку с красками. Было ясно, что сейчас он безропотно отдаст все товары, до последней иголки.

      Надо признаться, что Лоскутик не стала особенно задерживаться в лавке. Голова, руки и ноги у неё по-чему-то перестали болеть, чихать она тоже перестала, и, схватив краски. Лоскутик вихрем вылетела на улицу.

      Глава 8

      День рождения по-облачному

      – Теперь куда? – спросила Лоскутик.

      – Увидишь, – тявкнула дворняжка.

      Пробежав мимо кособоких домишек, державшихся только потому, что они никак не могли решить, на какую сторону им завалиться, собаки привели Лоскутика на сухое картофельное поле.

      – Познакомься, – с достоинством сказала дворняжка. – Это мой друг. Бывшее картофельное поле.

      Но Лоскутик с оторопелым видом только молча смотрела на сухие грядки.

      – Ну кланяйся же, – сердито шепнула ей дворняжка, – скажи что-нибудь… Скажи, что рада познакомиться…

      – Здравствуйте! – Лоскутик растерянно поклонилась картофельным грядкам. – Я очень рада…

      Все собаки подбежали к дворняжке и, путая лапы и головы, стали сливаться вместе во что-то одно белое и непонятное, из чего постепенно вылепилась голова с двумя косицами и широким носом, толстый живот со связкой ключей на поясе, напоминающий живот Мельхиора, и кривые ноги с торчащими коленками – точь-в-точь ноги лавочницы.

      – Ну, теперь огорчи меня чем-нибудь, – вздохнуло Облако, – мне сейчас надо как следует огорчиться.

      – Огорчиться?! – удивилась Лоскутик.

      – Ой какая ты скучная! – нетерпеливо воскликнуло Облако. – Ну конечно, огорчиться, а то как же? Тогда я заплачу и пойдёт дождь.

      – Но