Вначале была любовь. Философско-исторический роман по канве событий Холокоста. Том II. Николай Андреевич Боровой

в самом корне. Окончательно он решит потом, когда всё будет выстроено и подготовлено, и останется именно только решить. А она?.. Она конечно где-то прячет его, дает ему как полька легенду для прикрытия, и не в Кракове, скорее всего. Это выяснит в самые ближайшие часы и дни слежка. А что будет с ней? Вот тут оберштубманнфюрер на секунду приостанавливается… с ней?.. Прежде всего, он должен ее целиком и полностью получить и испытать от этого максимальное удовлетворение. Отвратительно брать женщину из под еврея, это правда. Однако – очень уж неординарный случай, очень! Очень она красива – только он вспоминает ее вчерашний облик, включая и игру, как поднимается дикое желание, заставляющее колотиться сердце, свирепеть и видеть в глазах темноту. А если теперь уже представить, что за обликом «мадонны» и одним из самых вожделенных женских тел, которые он когда-либо видел, кроется идейная, решительная и выученная подпольщица, или по крайней мере – женщина, способная, как хороший агент, выстроить и организовать укрытие мужчине, которого она якобы любит? Значит – страстность натуры там должна быть невероятная, и не вчерашняя ли ее игра это подтверждает, да и не эта ли, волнами исходящая от нее и ее игры страстность, в конечном итоге произвела на него такое глубокое и сильное воздействие? Сердце оберштурмбаннфюрера начинает колотиться, челюсти решительно и напряженно сжимаются. Он частично знает и в значительной мере догадывается, на что такие женщины способны в постели, как ведут себя под мужчиной, отданные во власть мужчины, и что обладание такой женщиной может подарить, как она может изойтись в постели, когда страстность натуры, фанатичность и красота, вместо того, чтобы гоняться за химерами действий и идеями, сплавляются в одно, занимают самой природой отведенное место, становятся экстазом и начинают делать то единственное, что должны – покоряться мужчине, удовлетворять и служить. Это может стать одним из самых ярких событий и переживаний подобного рода в его жизни, о котором он будет вспоминать в старости! И этим конечно нельзя пренебречь. Она конечно же будет лежать под ним и принадлежать ему, сколько он сочтет нужным и захочет, пока он в полной мере не насытится ее близостью и не возьмет от нее всё возможное. Он просто уже не представляет себе никакого будущего без этого – такого он себе упустить не позволит. И надо быть готовым, если всплывет бегство «герра профессора» из под ареста, представить всё это не как ошибку и недосмотр, хоть так это и есть, а как тщательно и специально спланированную акцию по выявлению подполья, чтобы заставить словно «умершее» подполье задвигаться и обнаружить концы, и вот, пожалуйста – результат. Если всплывет. В любом случае – он смеется мысленно – это уже просто самая насущная оперативная необходимость, она должна быть взята в разработку и он займется ею лично, не доверит это конечно же никому другому. И только через нее можно выйти