Безмолвие. Тим Леббон

сказать больше, – подумала я. – Но он ведь премьер-министр!»

      – Позвольте мне сказать, – продолжал премьер-министр, – получаемые нами сообщения свидетельствуют о том, что положение… очень серьезное. Эти твари – средства массовой информации окрестили их «веспами», и это название нисколько не хуже любого другого, – они охотятся на звук. Я видел документальную съемку, слышал рассказы очевидцев, читал официальные отчеты. Они ищут шум, точно так же, как другие животные охотятся по запаху или за счет зрения. Эти твари напали на вертолеты, облетавшие пораженные районы, что привело к их гибели. Они размножаются с потрясающей быстротой, и они очень прожорливые!

      «Тут он отошел от текста», – подумала я, и точно, помощники сразу же занервничали, начали переглядываться, и одна из них шагнула вперед. Она что-то шепнула премьер-министру, но тот пропустил ее слова мимо ушей. Казалось, он даже не заметил ее присутствия.

      – Если честно, нам известно немногим больше, чем вам. – Тут премьер-министр остановился, заморгал в свете софитов и, казалось, устремил взгляд вдаль. – Мы делаем все возможное. Я с вами абсолютно искренен и ничего от вас не скрываю. Я даю слово, что ровно через час буду здесь и сообщу вам все самые свежие новости. Да поможет нам Бог.

      Премьер-министр помолчал немного, словно собираясь добавить еще что-то, затем развернулся и направился в здание по Даунинг-стрит, 10. Помощники уже суетились вокруг него. Он был похож на человека, подвергшегося нападению.

      – Я ожидала совсем другого, – сказала я. Встав, я обернулась к своим родным, чтобы быть частью дальнейшего обсуждения.

      – Что ты ожидала услышать от этого бесхарактерного идиота? – спросила мама.

      – Келли! – с укором произнесла Линна. – Разве ты не видела? В самом конце он уже не был премьер-министром, он был простым человеком, как мы. Перепуганным и сбитым с толку.

      – Вынужден согласиться с твоей матерью, – усмехнулся папа. – По-моему, он был абсолютно откровенен.

      – Он меня напугал, – вставил Джуд. – Это как кино, только это не кино.

      – Никакой эвакуации, – сказала я. Вот что встревожило меня больше всего. Как это ни ужасно, двигаться, бежать – это единственное, что мы действительно могли сделать. Я уже думала об этом. «У нас есть чердак, но долго пробыть там мы не сможем, он слишком тесный. Погреба нет. Можно забаррикадироваться в одной комнате и…»

      Нахлынули воспоминания об учебных фильмах эпохи холодной войны. «Укрепите двери, устройте убежище под лестницей, запаситесь консервами, используйте вместо туалета ведро, позаботьтесь о том, чтобы было достаточно воды, захватите радиоприемник и запасные батарейки…»

      Как будто все это могло спасти от ядерной бомбы. Это была пустая болтовня, бесполезные рекомендации, направленные на то, чтобы убедить население в том, будто оно может сделать что-то полезное, вместо того чтобы сидеть сложа руки и ждать смерти. И предотвратить его бегство.

      Меньше всего стране были нужны миллионы беженцев,